О земле, которая вынянчила художника и скульптора Сергея Сюхина

«Я рад, что во мне сохранилось обостренное чувство принадлежности к роду нашему, к корневой системе нашей культуры, истории и духу, моей родной милой сторонушке — Пучуге… И это чувство не только сохранилось, но и усилилось. Только потому что и сам я остался стоять ногами на моей родной земле.»

«Все восходы — мои»

Все детство Сергей Никандрович провел в гармонии с природой — и не как ее гость, а как часть ее. Как если бы сосновый росток семечком был обронен в ласковую родную землю, согрет ею и взрос, пытливо вглядываясь вдаль, поверх голов своих предков: что там, дальше? А что прежде?

Тяги к технике у нашего ростка не было ни капли. Ребятишки того времени забавлялись с гаджетами своей эпохи: разбирали трактора да крутили гайки. А Сереже Сюхину это было неинтересно. Он косил сено, метал стога, коров пас. «Профессиональный пастух с детства», — не без гордости рассказывает Сергей Никандрович. А что значит пастух? Значит, тебе семь лет и в пять утра ты уже проснулся, сунул с собой краюху хлеба да альбомчик с карандашами и выходишь со стадом из деревни. А случись дождь или ветер — коров это не касается, им пастись нужно, бока нагуливать. Только следи за ними — одних телят двести голов было. А сейчас, пожалуй, во всем районе столько не наберется, сколько было в одном небольшом колхозе.

— Поэтому все восходы были мои! — мечтательно вспоминает Сергей Сюхин. — И закаты… И ночи наши белые, в которые по речкам с ребятней гоняли, по наволокам спускались… Ничего не упустили, всю красоту родного края впитали в себя до капли.

Большая мечта о сыне-художнике

— В нашей семье двое дедов кузнецами были, один на Соловках работал при монастыре. Моя бабуля Клавдия Павловна говорила: «Он для монахов ложки режет», — рассказывает художник. — А жили они в монастыре автономно, как на подводной лодке: и шили, и тачали, и всю утварь сами делали. Тут как‑то выставляли соловецкие ложки, смотрю на них и думаю: уж не дед ли мой вас резал, ложечки? Отец мой ведь тоже живописью увлекался. Копировал картины Васнецова, да и сам рисовал — и все природу нашу — озерца да лесочки. Холстов не было — на клеенке. Тянуло, понимаешь? Нас у него трое сыновей было, и он все говаривал: «Один из вас должен стать художником». И я исполнил его мечту. Духовное завещание…

Как в маленькой деревеньке рождается большая мечта о сыне-художнике? У Сергея Никандровича есть свои соображения:

— Когда работаешь над картиной ли, скульптурой ли, сперва работа — чистый лист. Красивый, тронуть боязно. В середке много работы черновой, низовой, идешь и не знаешь, придешь ли. Но когда ты создал среду и ощущаешь, что в ней зародился дух, то ты, как Боженька, управляешь: тут подсветить можно, тут погасить, это мы в тень уведем… Неловко говорить об этом, но восторг художника — он сродни Создателю. И вот я думаю, что батя мой в какой‑то из своих картин этот восторг испытал. И захотел его передать своим детям, чтобы и они почувствовали радость эту.

Ветры дальней стороны

— Почему не сдуло меня с родной стороны? — размышляет Сергей Сюхин. — Ведь были ветры серьезные. Когда в издательстве «Детская литература» работал, логично было в Москве обосноваться. А в девяностые норвеги к нам бросились и как‑то быстро меня пригласили, контракт предложили на пять лет. А я что‑то испугался даже, как я родину на пять лет‑то оставлю. Давайте, говорю, повременим пока. И не жалею нисколько. Я рад, что Господь сноровил мне родиться в деревне, а не в городе. Мне кажется, город сильно обедняет людей. Они же не видят этого ничего — ни восходов, ни закатов, по росе ногами босыми не пройдут, природу нутром не почувствуют… А для моей профессии такая родина — дар Божий.

В родной Пучуге они с женой теперь прописаны. Как говорит Сергей Никандрович, вернулись домой.

— Берегиня моя Вера Афанасьевна теперь постоянно там живет, — с нежностью говорит Сергей Никандрович. — Ну, а я что, мужик должен либо на отхожих промыслах быть, либо на поле брани Отечество оборонять. Дети мои тоже в деревне выросли, так что творчество наше семейное один исток имеет — деревеньку нашу. И внучки теперь впитывают по моим следам всю красоту неподдельную, дух Русского Севера… Показывают однокурсникам фотографии Пучуги, те поверить не могут, что красота такая заповедная в мире случается: не видели деревни настоящей!

Внучки творческие и талантливые: одна поступила во ВГИК на режиссерский факультет на одно из двух бюджетных мест, вторая решила пойти на журфак МГУ — и тоже поступила на бюджет, хотя от желающих не было отбоя.

И сказал он, что это хорошо

— Сергей Никандрович, а как отец вы себя Создателем ощущаете?

— Дочь Юля по моим стопам пошла, окончила Суриковский институт, а Наташа — по материнским, она учитель. У нас шесть внуков. У Наташи две девчонки и у Юли три. И вот парень родился — как мы счастливы были в своем девичьем раю! Каждой внучке в своем дому я замыслил по светелочке. А внуку — двухуровневую каюту: со штурвалами старинными, иллюминаторами… Пусть в вице-адмирала играет.

А знаешь, что еще важно? Что мы с женой из одной деревни! Нам не пришлось малую родину делить. Все силы свои мы Пучуге отдаем, все, чем она нас напитала, с благодарностью возвращаем. С детства мы по одним тропкам ходили. На всех этапах жизни это хорошо. Все воспоминания наши — они с родиной связаны.

В деревнях красивых девушек стесняются. В Веру во всех классах все были влюблены, буквально до сих пор узнаю, что кто‑то чувства питал. Меня Вера на полтора года старше была, я к ней подойти даже боялся. А когда на каникулы из столицы приехал — тут уж смелости набрался и сразу в плен ее взял. Я тут батьку вспомнил — он демобилизовался же по ранению, мина взорвалась, пальцы отрубило, осколками его посекло… А матушка моя городская. В Архангельске в войну страшный голод был, ее в деревню отправили, чтобы спасти. Она десять классов окончила, думала в институт поступать, приехала сюда и оказалась самой образованной в колхозе. Поставили ее счетоводом. Мужики вокруг нее табунами вились, но близко не подходили: умная, красивая, городская! А отец мой с войны вернулся, такого навидался, что красотой его не напугать было. Так и сладилось у них все. Видишь, как история‑то повторяется. Хорошо ведь, скажи?

Хорошо. Когда каждая тропинка сама тебе под ноги бросается, потому что знает тебя сызмальства. Когда книга сама в руки просится — рисуй меня, говорит. И когда выдумывать не нужно ничего — образы тебе детство твое шепчет.

Факты о Сергее Сюхине

  • окончил Абрамцевское училище им. В. Васнецова (скульптурное отделение)
  • окончил Украинский полиграфический институт им. И. Федорова (кафедра книжной графики)
  • член Союза художников России
  • заслуженный художник России
  • автор герба Верхнетоемского района