Лилия Добродеева, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки, директор Института физиологии природных адаптаций Федерального центра комплексных исследований Арктики РАН
— Исходя из особенностей нашей местности, я вижу несколько проблем. Первое: уровень утилизации, разложения (я имею в виду микробную, грибковую переработку) любых веществ в наших неблагоприятных температурных условиях низкий. Он в десятки раз ниже, чем, например, в средней полосе России. У нас на Севере даже микробные очистные сооружения работают гораздо хуже: можно сказать, они нефункциональны большую часть года и их приходится подогревать, что связано с большими затратами.
Второе. У нас крайне близко расположены грунтовые воды. Когда я занималась очистными сооружениями целлюлозно-бумажных комбинатов, и не только наших, отчетливо видела, что водная система — это именно система в полном смысле слова, в ней все взаимосвязано. Кто проверил, как она будет реагировать? В конечном итоге география наша такова, что все окажется в Северном Ледовитом океане.
Мы засоряем нашу территорию и одновременно создаем дополнительную угрозу для арктических территорий. Для чего же тогда было чистить Арктику?
Да, нам говорят про систему гидроизоляции этого захоронения. Но почему это делается на болоте, где сооружение изоляции будет стоить в десятки раз дороже, чем на сухом месте? Тоже вопрос.
Так получается, что мы все время слышим про суперсовременные технологии, когда речь заходит о таких спорных проектах. Примерно сорок лет назад у меня была тяжелейшая ситуация, когда разрабатывался проект академического Института водных проблем о переброске воды Северной Двины в Волгу. 800 кубокилометров в год. И уже даже начинались проектные работы, и в Котласе собирались построить станцию перекачки.
Я с этим сталкивалась непосредственно, потому что мы занимались процессами самоочищения устьевой части Северной Двины. Тогда нашу реку удалось отстоять.
И третье. Я сейчас говорю не как эксперт, а как обыватель: мне, человеку, который родился на этой земле и прожил на ней 80 лет, просто-напросто обидно, что с нами не считаются. Не обсуждают, не прислушиваются. Это же наша земля, мы на ней живем и хотим жить на ней дальше, растим на ней детей, ждем внуков и правнуков.
Смотрите, наше учреждение называется Институт физиологии природных адаптаций, то есть изначально считается, что на Севере климатическая обстановка неблагоприятна для человека. И только социальное благополучие обеспечит снижение ее негативного влияния. Наши социальные условия должны быть раза в два лучше, чем в средней полосе. А усугублять и без того негативные обстоятельства жизни северян, по моим представлениям, несправедливо.