Именно так на сайте продокторов.ру отзываются пациентки о враче высшей категории, онкологе-гинекологе Иване Делегане
— Иван Павлович, у вас в роду есть врачи?
— Моя мама — акушерка.
— Это она вам посоветовала идти в медицину?
— Да. Одно время она работала старшей медсестрой. Мне нравилась ее работа, атмосфера в сельской участковой больнице. Так я и задумался над выбором профессии.
Сначала я окончил медколледж на Украине, откуда я родом. В начале 1990‑х границы между бывшими союзными республиками, можно сказать, были условными. У меня знакомые ребята учились и работали в Архангельске. Я тоже поехал на Север и полгода поработал фельдшером в Пинежском районе, оттуда мне дали целевое направление в вуз.
Поступил в Архангельскую медицинскую академию. Здесь же в студенческие годы начал работать медбратом в гинекологическом отделении онкологического диспансера. Поэтому врачебный стаж у меня — 17 лет, а общий медицинский стаж — более 20 лет. После вуза я должен был вернуться в Карпогоры, но сложилось так, что остался здесь. Освободилась вакансия врача-онколога, я согласился и до сих пор работаю.
— А вообще работа медбратом в годы учебы — это общая практика или редкость?
— Давайте вспомним, какое это было сложное время — 1990‑е годы. Чтобы как‑то жить, приходилось работать, а параллельно я набирался опыта. Было интересно: сестринская работа довольно специфическая. Считаю, то, что я сначала поработал в должности среднего медперсонала, а уже потом стал врачом, пошло мне только на пользу. Я сумел посмотреть с другого ракурса на лечебный процесс. И получил определенные практические навыки, что тоже несомненный плюс.
Обучаясь в вузе, я определился, что буду работать в хирургии. Когда работал медбратом, здесь проходил всю практику, в операционной смотрел, как работают корифеи архангельской онкогинекологии, и ассистировал им. Так и сложилось, что пришел в онкогинекологию.
— Что вы считаете главным в своей работе?
— Для врача, на мой взгляд, очень важно такое человеческое качество, как умение понимать людей. Профессия онколога специфична, ему нужно быть в какой‑то степени и психологом. Со временем к работе начинаешь относиться более спокойно: главная задача — сделать максимум в сложившейся ситуации, а эмоции отодвигаем на второй план.
— Удается сохранять спокойствие?
— Да, стараюсь.
— Помогает хобби?
— В студенческие годы играл в футбол. Сейчас больше смотрю игру сборной, еврокубковые матчи по телевизору.
— А какие новые подходы и методы появились в вашей работе в последнее время?
— К примеру, в 2012 году диспансер получил по программе модернизации новое оборудование. У нас есть хорошая эндоскопическая стойка, мы начали делать очень много лапароскопических операций. В нашем отделении около 40 процентов операций — именно лапароскопические. И большая часть из них высокого уровня сложности. Конечно, это новый уровень.
Пришлось немного перестроиться, поскольку лапароскопические методики сложны и в техническом плане, и в плане восприятия операционного поля. Одно дело, когда ты работаешь непосредственно в операционной ране, а другое — когда действуешь специальными инструментами в брюшной полости через небольшие разрезы на передней брюшной стенке и видишь этот процесс в двухмерном изображении на мониторе.
— Такая методика важна и для пациентов?
— Значимая часть онкогинекологических пациенток — это женщины с сопутствующей патологией, в том числе с избыточным весом, сахарным диабетом, сердечно-сосудистой патологией. У них процесс регенерации тканей затягивается, и приходится откладывать дальнейшее лечение. А лапароскопические методики позволяют лучше перенести саму операцию, поскольку минимизируют хирургическую травму. В результате пациентки быстрее восстанавливаются, что дает возможность более раннего применения химиотерапии и лучевой терапии.
Кроме того, косметический эффект имеет для наших пациенток не последнее значение. Есть разница, будет сделан разрез во весь живот или же четыре разреза по 0,5–1 сантиметру. Плюсы здесь однозначные.
— Получается, вам приходится постоянно совершенствоваться?
— Да, это непрерывный процесс. Нет такого: освоил что‑то — и почиваешь на лаврах. Всегда хочется новое узнать, освоить новые хирургические методики.
— Люди наши склонны откладывать визит к врачу до последнего момента. Можете дать напутствие нашей аудитории?
— Надо уделять внимание своему здоровью, вовремя замечать появляющиеся симптомы и обращаться к врачу.
Конечно, есть заболевания, которые сложно диагностировать. Например, в онкогинекологии это рак яичников, имеющий скрытое течение. Действительно, пока нет 100‑процентных методов скрининга, но, если пациентка посещает гинеколога хотя бы раз в год, заболевание можно выявить на ранних стадиях. Если этого не делать, а обращаться при наличии появившихся симптомов, как правило, это уже 3–4‑я стадия. К сожалению, статистика показывает, что более 50 процентов пациенток с этим заболеванием поступают с 3–4‑й стадией. Естественно, в любом случае мы делаем все от нас зависящее, но прогнозы меняются. И зачастую речь идет только о том, чтобы стабилизировать процесс. О каком‑то радикальном излечении в таких случаях, как правило, речи уже не идет.
А если говорить в целом — у нас крайне мало пациентов, которых мы отравляем на центральные базы федерального уровня. Мы справляемся с имеющимися объемами операций. Кроме того, очень большую роль играет лекарственная противоопухолевая терапия, появляются новые препараты. Нам удается продлить жизнь наших пациентов.