Александр Цыбульский приступил к исполнению обязанностей губернатора Архангельской области, когда в стране только начали вводить ограничительные режимы, связанные с пандемией коронавируса. И это стало первым серьезным испытанием для главы региона. Сегодня мы говорим с ним о том, как это испытание проходит и он сам, и Архангельская область в целом.
— Александр Витальевич, в первые дни на посту руководителя региона вы попали в ситуацию, которую можно назвать экстремальной — ведь не было ни своего, ни чужого опыта, как действовать. Сейчас уже прошло какое-то время и можно дать первые оценки.
— Я бы сказал, что это испытание для всего общества. Мы видели людей, которые проявляли высочайшую ответственность. Но есть и примеры обратного. В частности, пациенты с подтвержденным заболеванием, которое проходит в легкой или бессимптомной форме, получали лечение на дому. Но проверка показала, что некоторые из них не находились дома: кто-то поехал на дачу, кто-то пошел в магазин, кто-то повел ребенка в садик… Я уже говорил и хочу повторить, что таких людей надо привлекать к ответственности с максимальной строгостью: они осознают опасность, но при этом подвергают этой опасности окружающих.
— Дело в том, что многие считают: борьба с коронавирусом — удел власти и медиков, а люди как бы сами по себе, и еще порой пытаются сами же себя перехитрить. Хотя постепенно приходит понимание, что какие бы усилия ни прилагали власть и медицинские работники, болезнь никуда не уйдет, если общество проявляет безответственность.
— Нам предстоит еще многое переосмыслить. Такие процессы происходят во всем мире. Человечеству казалось, что оно давно взяло инфекционные заболевания под контроль, но реальность оказалась совсем иной. Сейчас мы все вместе вынуждены очень быстро нарабатывать новый для нас опыт.
— Но когда вы приступили к работе, вообще никакого понимания не было, что делать с этим заболеванием. Как вы в этой ситуации искали свой путь в борьбе с коронавирусом? Все же основная ответственность легла на глав регионов…
— Правда, опыта ни у кого из нас не было, но координация из центра шла, нам были предоставлены стандарты, по которым мы работали. И одновременно мы получали собственный опыт. Поначалу, к примеру, мы госпитализировали всех, у кого находили коронавирус, независимо от того, как протекала болезнь. А часто она протекала или легко, или бессимптомно. Потом из опыта других регионов мы поняли, что таких больных можно лечить на дому, а госпитализировать только в случае, если пациент «тяжелеет», как выражаются врачи. Это, конечно, позволило снизить нагрузку на больницы.
— Во время пандемии медики заговорили о всплеске заболеваемости ОРВИ и гриппом. Это породило слухи, что такие диагнозы ставят вместо коронавируса.
— Такие разговоры идут, но здесь сказывается недостаток информации. Людям не объяснили, почему это произошло. Однако здесь все логично — если раньше с легкими формами простуды и гриппа многие не обращались за медицинской помощью, то сейчас при малейшем недомогании все вызывают врача. Конечно, делают правильно. Но если люди болеют ОРВИ или гриппом, то им такой диагноз и ставят. А не потому, что хотят скрыть другое заболевание.
— В народе также ходят слухи, что количество больных коронавирусом занижается…
— А зачем нам это делать?
— Может быть, руководителей регионов наказывают за рост заболеваваемости — статистика ведь ухудшается…
— Нас никто не может наказать за то, что мы показываем реальную картину. Ведь центр тоже отслеживает, что у нас происходит, и понимает, почему это происходит. Мы никогда ничего не скрывали и скрывать не будем — иначе запутаешься сам и запутаешь других.
— Сейчас у нас в области тестирование проводится более интенсивно, чем в других регионах, поэтому и выявляется больше случаев заболевания, хотя половина из них проходит бессимптомно. Значит, о таких больных просто бы не знали. Стоит ли тогда проводить такое количество тестов?
— На самом деле мы проводим тестов в два раза больше рекомендованной нормы. Считаю, что это правильно — ведь речь идет о здоровье людей. Зато мы будем иметь, насколько это возможно, полную картину того, что у нас происходит с этим заболеванием. Тогда и реагировать на него можно максимально грамотно.
— Северодвинск сейчас самая горячая точка — именно этот город дает основной прирост заболеваний. Может быть, на самом начальном этапе там что-то упустили?
— К сожалению, то, что произошло в Северодвинске, было ожидаемым — ведь там продолжали работу крупные оборонные предприятия. Были ли ошибки в организации процесса выявления и лечения коронавируса в самом начале?
Не хочу сейчас кидать камни в руководство медико-санитарной части № 58, но поначалу они ситуацию все же недооценили.
Но потом Вероника Скворцова, руководитель Федерального медико-биологического агентства, сама взяла ее под контроль, мы с ней не раз общались, она направила сюда своих специалистов, которые вместе с Еленой Казакевич, директором медицинского центра имени Семашко, там буквально вручную исправляли ситуацию.
Сейчас она уже полностью контролируется. Мы же понимаем, что дело совершенно новое и ошибки неизбежны. Важно вовремя на них реагировать.
— Александр Витальевич, мы начали разговор с того, что в экстремальной ситуации проявляются как человеческие слабости, так и достоинства. Все это время вы много общались с архангельскими медиками. Как они, по-вашему, проявили себя в совершенно неожиданных для них обстоятельствах?
— Медики — такие же люди, как и все мы, но к ним сейчас предъявляются самые высокие требования. Возможно, кто-то из них проявил слабость, кто-то не справился с этой трудной работой. Но в большинстве своем я видел и вижу абсолютно самоотверженную работу врачей, медсестер, санитарок, сотрудников лабораторий. Иногда они работают буквально сутками. И когда говорят о героизме медицинских работников, то в данной ситуации нет никакого преувеличения.
Бывает время, когда героизм уместен. И коль наш разговор проходит накануне профессионального праздника медицинских работников, очень хочу поздравить их и сказать: мы очень гордимся вашим профессионализмом и самоотдачей. И сейчас самое главное пожелание им: берегите себя!