Старший госинспектор и лесничий национального парка «Онежское Поморье», который передан под управление ФГБУ «Национальный парк «Кенозерский» в декабре 2016 года.
— В наших северных деревнях ведь все мужчины с детства — рыбаки и охотники, — говорит Константин Кривополенов. — После службы в армии у меня появилась возможность связать свою жизнь с охраной природы, в частности рыбных запасов. 12 лет проработал инспектором рыбоохраны по Северодвинску и Онежскому району. После этого по приглашению трагически погибшего в 2016 году директора нацпарка «Онежское Поморье» Олега Продана перешел на работу в эту структуру. А после объединения двух нацпарков стал работать в Кенозерском национальном парке. Сфера моей деятельности серьезно расширилась — помимо охраны природы, того, чем я занимался ранее, на мне и хозяйственные вопросы, и работа по сохранению находящихся на территории сектора памятников культуры. В этом уникальная особенность Кенозерского парка.
По словам Константина, с переходом территории «Онежского Поморья» под крыло Кенозерского парка изменился сам подход к охране природы. И если до 2016 года главной заботой госинспекторов было выявление случаев незаконного рыболовства и нарушений природопользования, при этом количество выявленных случаев записывалось инспекторам в копилку, то сегодня изменился сам подход. Столь привычную для России палочно-галочную систему сменила упорядоченная работа по пресечению нарушений — в таком подходе, как говорит Константин Кривополенов, куда больше прикладной педагогики, чем психологии работы некоего охранно-карательного органа.
— Старая система была утопичной, сегодня я в этом уверен. Ведь, применяя конкретную меру воздействия к человеку, что мы получаем в итоге? — размышляет Константин Кривополенов. — Ну наказали мы его, судили, оштрафовали, получили в итоге еще одного обозленного на систему человека… Наша цель сегодня — менять само отношение человека к природе, к своему родному краю, месту, где он живет. Мы много работаем с детьми: даем профориентацию, воспитываем в них экологическое сознание — и через них воздействуем в том числе на их родителей. При этом мы видим наглядный результат! С этой территорией нам досталось достаточно тяжелое наследие, и 30‑летний опыт работы Кенозерского парка оказался здесь как нельзя кстати. Ведь, несмотря на кажущуюся схожую специфику работы двух парков до 2016 года, у нас были абсолютно разные территории! Сегодня госинспектор у нас — не опричник, а помощник, помощник людей — будь то местные жители или гости территории.
— Основная деятельность парка на территории — это работа с местными жителями, — продолжает Константин. — Мы поддерживаем их инициативы — будь то ремонт мостков у дома или желание развивать на территории свой бизнес. Даем гранты на развитие своего дела — например, на разведение скота, на сельское хозяйство. Сначала мы сталкивались с непониманием.
В сознании местных функция инспектора — это охрана животных от людей, и все. Однако это же ясно: эффективная охрана территории без участия местных жителей невозможна! Никто так не любит свой родной край, как местный житель. В «Онежском Поморье» изначально работали в большинстве своем городские люди, жившие на территории вахтами. Сейчас к работе привлечено в основном местное население.
Сегодня на территории «Онежского Поморья» полным ходом реализуются те туристические практики и приемы, которые с успехом и давно работают в Кенозерье. Запускаются новые экологические тропы, устанавливаются вышки для наблюдения за животными (например, ставшая одним из мест притяжения точка для наблюдения за белухами в Пурнеме, где белоснежные дельфины живут почти круглый год), развивается туристическая инфраструктура. Делается это для того, чтобы не закрыть живую природу Поморского Севера от посетителей, как практикуется в заповедниках, а, наоборот, сделать ее доступной, сохранив при этом в нетронутом виде. Главный принцип — не навредить!
— Познавательный туризм — это будущее «Онежского Поморья», — уверен Константин Кривополенов. — И для этого нам прежде всего необходимо менять психологию местного населения. Пример — мусорная тема. Если раньше мы просто наказывали за мусор — сегодня мы закупили прессы, собираем пластик, работаем с центром обращения с отходами, устраиваем всевозможные акции и в итоге делаем территорию чище. Мне кажется, у местных жителей за долгие годы пропало ощущение того, что они — хозяева этой территории и первые заинтересованы в том, чтобы она жила и развивалась. Наша задача — вернуть это неравнодушие и активную жизненную позицию именно со стороны местных. Хозяева здесь — это они! И нацпарк — это не куча формальных ограничений, которые свалились им на голову, а некий способ взаимодействия и мощная возможность для развития территории, в том числе и экономического.
Константин вспоминает, что впервые побывал на нынешней территории «Онежского Поморья» в 2002 году, когда никакой охраняемой территории здесь и в помине не было. Уже тогда здесь царствовал рекреационный туризм в своем диком проявлении — каждые выходные в Унскую губу, место зимнего нереста наваги и вообще известное в Поморье рыбное место, приезжали по несколько сотен рыбаков. После них оставались горы мусора, которые никто даже не думал везти с собой обратно в город.
* * *
Сегодня в «Онежском Поморье» работают 27 сотрудников. Для территории площадью 210 тысяч с лишком гектаров — совсем немного. Вот почему так важны командный дух и связанность коллектива определенной идеологией, главную роль в которой играет именно самоидентификация с землей, где эти люди живут и работают. А дальнейший путь и перспективы ее развития определяют не количественные, а качественные показатели команды единомышленников. Они здесь — словно артель поморов, вышедших на небольшом карбасе в просторы бескрайнего моря. И от этнопсихологии здесь никуда не деться.
— Командная работа — это путь Кенозерского парка. Пришел парк — все лентяи от нас отвалились, не преувеличиваю, так оно и было, даже увольнять никого не пришлось, — продолжает Константин Кривополенов. — Был взят очень серьезный темп, и за пять лет сделано многое. Руководство добилось, чтобы работники на территории чувствовали себя комфортно. Тем более с учетом особенностей поморской психологии. Поморы — это замечательные люди. Но это люди суровые. И это одно из главных отличий нашей территории от Кенозерья.
Местные жители испокон веку здесь кормились промыслом, поэтому для них стал когда‑то шоком запрет на рыболовство в Унской губе. Были задействованы немалые силы, чтобы это положение изменить, — на самом высшем уровне. На территории появились зоны хозяйственного назначения. И традиционный образ жизни был сохранен. Сегодня помимо развития туристической инфраструктуры, строительства гостевых домов и визит-центров очень многое сделано для самих деревень, создания человеческих условий проживания для работников парка и местных жителей. Налажено партнерское сотрудничество с администрацией Приморского района, которое в том числе позволило спасти население от серьезных последствий эпидемии ковида, провести массовую вакцинацию раньше, чем в других местах. Еще один из результатов общей работы — это возвращение молодежи в поморские деревни. Ведь нацпарк — это еще и работа для активных людей, которые хотят жить на этой территории.
* * *
— Мне как госинспектору и леснику с переходом в структуру Кенозерского нацпарка изначально было сложно даже воспринять тот факт, что помимо природы мы должны охранять и памятники культуры, церкви и часовни, — говорит Константин. — Конечно, у нас их куда меньше, чем в Кенозерье, но здесь они такие же части исторического ландшафта и тоже важны для местных жителей. Сейчас церковки в Луде и Пурнеме находятся в нашем управлении, многое уже сделано, но работ по ним предстоит еще очень много. Помогают замечательные ребята-волонтеры из проекта «Общее дело», работаем сообща. Думаю, выражу общее мнение людей, работающих на территории, сказав, что нам очень повезло и с Кенозерским парком, и с его директором. В том числе повезло в том, что Елена Флегонтовна по образованию архитектор, практик, понимающий все тонкости работы по сохранению памятников культуры.
Константин Кривополенов рассказывает, что несколько лет работы в структуре Кенозерского нацпарка стали для него историей роста и эволюции как в профессиональном, так и в личностном плане. Главный принцип — работа для людей. Мир как бы расширил для него свои границы, поэтому даже из учебной поездки в Соединенные Штаты Америки он привез не только новый опыт, но и вполне критические замечания: мол, там есть чему поучиться, но у нас многое делают лучше! Здесь же, в Кенозерском парке, Константин встретил свою любовь и будущую супругу. «Непросто работать, когда у тебя жена в подчинении. Впрочем, непросто — ей, мне — как раз наоборот!» — смеется он.
— Сегодня в парке мы стараемся не просто отвечать на вызовы времени, но и опережать их, — резюмирует Константин Кривополенов. — Это касается и неких цивилизационных преобразований на территории, и направлений работы с людьми. Запустить массовый туризм на территории — это полдела, важно рассчитать последствия этого, повысить качество услуг, показать то, чего не показывают нигде. Одна из таких наших тем — это спецпереселенцы и населенные пункты, в которых они работали. Это важная часть истории нашей страны, и эту тему мы будем продолжать поднимать.
Будете смеяться, но нам даже дороги особо не нужны! Ведь толпы туристов могут нарушить, например, уникальные маршруты пролетов птиц, которые мы сегодня показываем, а также покой местного населения. Еще одно направление — научный туризм, он тоже не массовый, нацелен скорее на вдумчивых профессионалов. Одним словом, наш путь — это использовать уникальные особенности территории и искренне ее любить! И об этом говорит весь 30‑летний опыт Кенозерского нацпарка. Казалось бы, философская дилемма: стоит ли бороться с мусором, ежели он никогда не закончится? Так вот: на территории Кенозерья этот мусор закончился! Хотя о том, что он там был, помнят уже даже не все местные жители…