Общинная правда 

Кому в тундре жить хорошо?

Год оленеводства, объявленный в НАО, привлек внимание к проблемам людей, для которых тундра — это и работа, и дом, и родина. О том, что поможет изменить их жизнь к лучшему, журналу «ДС» рассказали председатель правления Союза оленеводов НАО Владислав Выучейский и глава семейно-родовой общины «Вы Ту» Ольга Явтысая.

Помочь общине

— Семейно-родовые общины созданы для сохранения традиционного образа жизни ненцев. Люди там работают не за деньги, а за собственную свободу. При этом расходов много, а жить им приходится только на средства от сданного мяса. Больших доходов нет, о зарплате речи не идет вообще.

Занимаются общинники тем же самым, что и сельхозкооперативы, — разводят оленей. Но СПК имеют субсидии на поддержку производства, а семейно-родовые общины — нет. Только в этом году администрация НАО приняла решение выделять субсидии на наращивание поголовья северных оленей — около 165 рублей на голову. На Ямале и в Якутии общины давно имеют такую поддержку.

Между тем некоторые семейно-родовые общины сегодня подошли к промышленным объемам производства оленины. Это 100–120 тонн мяса в год. Основные проблемы у них — с реализацией и переработкой мяса. Нет гарантированного сбыта продукции. А то, что есть, не устраивает по цене. Между пастбищем и магазином слишком много посредников.

Нужен агрохолдинг

— Сегодня, когда в кочевых хозяйствах остро стоит вопрос дефицита кадров, недостаточно средств вкладывается в развитие инфраструктуры, поэтому наша задача — защитить права оленеводов. Между тем государственная поддержка год от года снижается. Если в 2012-м по госпрограммам субсидирования оленеводства и КМНС выделялось порядка 600 миллионов ­рублей, то в 2018 году — всего 230 миллионов. А вот продукция оленеводства не подорожала — на переработку она принимается по 140 рублей за килограмм. Это при себестоимости от 340 до 420 рублей плюс дотация от округа 150 рублей.

Раньше для оленеводческих хозяйств была льготная система налогообложения, теперь их перевели на общую. Именно поэтому оленеводы переходят на ИП или КФХ. Это вынужденная мера. В итоге вместо одного мощного предприятия будет два десятка КФХ.

Чтобы изменить ситуацию, есть такое предложение: создать агрохолдинг. Это нужно и для того, чтобы построить убойные пункты, чтобы ветеринарный контроль производился централизованно и качественно. Самим оленеводам такую стройку не осилить, к тому же содержание одного убойного пункта, соответствующего всем современным требованиям, обходится в 3–4 миллиона рублей в год.

Отмечу также, что в регионе нет очистных сооружений, чтобы возвести, к примеру, завод по переработке оленьих шкур. Для всех подобных проектов нужен крупный инвестор.

С другой стороны, для привлечения инвестиций требуется начать кампанию на уровне России и за рубежом по продвижению бренда ненецкой оленины — диетического экопродукта. Нужно объявить оленя национальной гордостью Ненецкого автономного округа. Именно наш метод оленеводства применяют на обширных северных территориях, начиная от Норвегии и заканчивая Чукоткой. Ненецкая порода оленей — самая распространенная на территории России. Это будет способствовать росту оленеводства, повышению качества жизни наших людей, привлечению внимания к НАО.

— Наш труд тяжелый, но мы любим свое дело, свой край, природу. Тундра — это наш дом, где чистота, красота, свежий воздух, свобода.

В нашей общине трудятся восемь человек. Все мои четверо детей, братья, муж, я сама занимаемся тем, что знали и умели делать наши предки. Разводим оленей, рыбачим, охотимся, шьем одежду. Проблем, конечно, много. И с доставкой дров, и со связью, и с оформлением необходимых документов — всего этого в тундре просто нет. Но основная задача власти, думается, помочь нам со сбытом мяса. Нам приходится продавать свое задешево. Просто в тундре нет мест, куда можно сдать оленину по хорошей цене. Если поголовье увеличивать — необходим убойный пункт.

Нужны нам и работницы в тундре. Не за кого отдавать сыновей, а им пора жениться. Девушки сегодня не желают жить в тундре, хотят городского комфорта. А тех, кто готов работать в общине, помогая во всем семье, очень мало.