восхищают в столицах и разрушаются на родине
Храм возведен на высоченном крутом холме. Под обрывом звенит Евда. С церковной горы видны светлая ленточка реки и десятка полтора маленьких деревенек в еe долине, а на горизонте густо-синей полосой соснового бора подчеркнут берег Северной Двины.
По проекту Воронихина
Каменный храм на церковном угоре построили в 1823- 27 годах на месте деревянного. Его возведением руководил известный всей округе «каменных дел мастер» Иван Водолеев из Сольвычегодска.
Вознесенский храм в Евде необычен для северного провинциального зодчества — уж больно петербуржский у него облик. На Казанский собор похож. Огромный световой барабан-ротонда, перекрытый куполом, опирается на мощный крестообразный нижний ярус. Высокое внутреннее пространство пронизано светом.
Кто же разработал для лесного края проект каменного храма, который мог бы и столицу украсить? Невероятно, но факт — знаменитый русский архитектор Андрей Никифорович Воронихин, автор того самого Казанского собора, Горного института и других ансамблей Петербурга и пригородов. При этом проект эксклюзивен: выполнен именно для Евды и воплощен в единственном экземпляре.
Царский кафтан за Стрелку
Разработанный Андреем Воронихиным проект Собора Иконы Казанской Божией Матери надо было воплощать в камне. Работа предстояла невероятно сложная, однако нашелся человек, который не побоялся взять на себя такую ответственность: известный в Петербурге мастер-каменотес Самсон Суханов.
На строительстве Казанского собора Суханов получил должность главного приказчика. Он стал ближайшим помощником, а затем, на долгие годы, добрым другом архитектора. Собор возводили семь лет, а по завершении мастер был отмечен золотой медалью «За усердие».
Сухановской артели доверил Воронихин и перестройку здания Горного института. Мастерство Самсона Ксенофонтовича проявилось в оформлении Стрелки Васильевского острова: здание Фондовой биржи, которое затмило собой знаменитые биржи Лондона и Амстердама, Ростральные колонны, статуи под колоннами. Он лично выбирал в финских карьерах гранит по задуманной им цветовой гамме и рисунку. Отсюда и поразительное единство ансамбля с рекой и дворцами на ее берегах. За Стрелку Суханов получил редкую награду — царский кафтан, украшенный драгоценными камнями.
Воплощал чудеса Монферрана
Исаакиевский собор, построенный по проекту Огюста де Монферрана, — тоже дело рук артели Суханова. Никто не рисковал вытесать гигантские монолиты его колонн, и только он взялся за небывалые каменные цилиндры. А затем и за еще одно монферрановское чудо — Александрийский столп, от которого отказались и петербуржские, и иноземные гранитчики.
Два года вырубали из скалы колоссальный монолит, из которого с невероятной точностью изготовили цилиндр длиной 47 метров и весом 600 тонн. На перевозку гранитной глыбы, обтеску и установку ушло еще три года. Александрийский столп своей высотой и красой превзошел колонны Рима и Парижа, выполненные из отдельных элементов и состыкованные.
Адмиралтейство, камень берегов Невы и ее притоков, множество мостов, Павловск и Царское Село, пьедестал для памятника Минину и Пожарскому в Москве.
Известный русский художник Василий Тропинин в 1823 году написал портрет старика-мастерового. Могучий, богатырского сложения человек с умным волевым лицом и осанкой, полной спокойного достоинства и благородства. Лишь относительно недавно удалось установить, что на том полотне запечатлен Самсон Суханов!
Будто в небо восходили
При чем тут Евда, спросите? Так родом же Самсон Суханов… из деревни Завотéжицы Евдской волости! Одной из тех деревушек под церковной горой. И все названные шедевры обеих столиц выполнены руками красноборского мужика.
В XVIII веке по государственному набору многие крестьяне северных губерний уходили на строительство Петербурга, становясь там плотниками, столярами, осваивая и другие умения: «от каждого порога — в Питер дорога».
Обосновавшись в Петербурге, Суханов о родине не забыл. И артель свою составил из земляков, научив каменотесному делу. Бóльшую же часть заработанных в Питере средств направлял на родину, хотел оставить о себе память — каменный храм.
Проект сделал друг, Андрей Воронихин, а строили при содействии и главным образом на средства Самсона Суханова. В 1829 году храм освятили в честь праздника Вознесения Господня, а северный придел — в честь Самсона Странноприимца. Он был украшен росписями, а колокола его отличались особенным мелодичным звоном.
До 1920-х годов на строении сохранялась мемориальная плита с надписью: «Сей храм во имя Вознесения Христова был построен усердием приходских крестьян и Боголюбца, тоже бывшего приходского крестьянина, а ныне санкт-петербургского купца II гильдии Самсона Ксенофонтова сына Суханова».
На церковную службу прихожане ходили по хорошей проселочной дороге — все в гору да в гору, будто в небо восходили. В 1930-е годы приход закрыли, а по церковной дороге… стали ездить тракторы и всякая сельхозтехника. В ремонтный цех. Для того, чтобы в здании разместить станки, разрушили перекрытия, сломали перегородки, повредили кладку проемов, уничтожили интерьеры.
P. S.
Петербург не поставил на могиле мастера даже неотесанного булыжника, и место его упокоения неизвестно. Земляки-красноборцы в 2008 году установили на околице деревни Завотежицы памятный знак — огромный валун, прикрепили к нему гранитную плиту с копией портрета Суханова работы Тропинина. На стену храма повесили заново сделанную мемориальную плиту с прежней надписью.
До сих пор храм на Евде прекрасен в любое время года. Но так сильно разрушен, что вряд ли возможно его воссоздать. Хотя… Если Храм Христа Спасителя отстроили, то почему бы и тут не постараться? Но тут уж как Господь управит.
