Известный советский и российский фотограф с 30-летним творческим стажем. ­­Автор ­популярной книги «Искусство пейзажной фотографии», множества фотоальбомов, ­буклетов, календарей. Член Союза фотохудожников России и Творческого союза ­художников России.

О том, как прекрасно Кенозерье, все же лучше рассказывают фотографии. Это потому, что фотограф сублимирует все свои чувства и при недостатке слов выплескивает их при съемке.

Я же хочу рассказать о том, как Кенозерье меня изменило.

Почти всю сознательную жизнь я прожил в Москве, городе жестком, не верящим ничьим слезам. Неважно, хорошо это или плохо, но свою печать на характер это наложило. Профессия фотожурналиста забрасывала в разные, порой очень отдаленные места России. Но, оглядываясь назад, понимаешь, что это была череда поверхностных знакомств, не переходящих в привязанность.

На Порженском озере
На Порженском озере

Я приезжаю в Кенозерье почти десять лет подряд и чувствую, что прирастаю к этому волшебному месту все больше и больше. И процесс этот взаимный  —  ​­Кенозерье потихоньку привязывает меня к себе и перестает считать чужим. Мне очень приятно, когда на деревенской улице с тобой здороваются старые знакомые и вы останавливаетесь и разговариваете «за жизнь». Не правда ли, это нечто иное по сравнению с «Фейсбуком»? Именно здесь я открыл для себя простую, как дважды два, вещь, о которой не задумывался раньше , —  ​все мы, живущие в России, прожившие долгую жизнь или только в нее вступающие,  —  ​одинаковые. Нас ничто не различает, неважно  —  ​ из Москвы ты, из Мурманска или из деревеньки в несколько домов. У нас одни и те же заботы, проблемы, мечты. Наши корни —  ​в нашей общей земле. Наши деды погибали на одной вой­не. Мы одинаково мечтаем о счастье наших детей. И когда ты об этом задумываешься, хочется быть ­чем-то полезным этой земле и людям, на ней живущим. Я не умею косить, строить избы и управлять трактором, но я очень рад дарить парку свои фотографии и вести свою маленькую фотолетопись этих мест.

Остатки старого кладбища вблизи Кирилло-Челмогорской пустыни
Остатки старого кладбища вблизи Кирилло-Челмогорской пустыни

Короче, главное для меня: Кенозерье  — ​ это русская земля, которая помогла мне понять, что я —  ​русский.

Свой среди своих.

Вид на деревню Вершинино
Вид на деревню Вершинино
Культурный ландшафт Кенозерья
Культурный ландшафт Кенозерья
Конь-огонь
Конь-огонь
Деревня Зехнова зимой
Деревня Зехнова зимой
Почезерский погост XVIII–XIX веков
Почезерский погост XVIII–XIX веков
Труднодоступный центр Вселенной — Порженский погост
Труднодоступный центр Вселенной — Порженский погост