Деревня Пустошь Приморского района сегодня гордо носит название родины лоцманов. И это не выдуманный на пустом месте бренд: местный лоцманский стан официально входил в Пустошинско-Амосовскую волость, находившуюся в составе Архангельской губернии с 1780 года, и объединял семь старинных деревень: Пустошь, Пески, Кавкола, Кальчино, Залахотье, а также Верхние и Нижние Хвосты. Ныне они составляют муниципальное образование «Пустошинское». Именно здесь сегодня находится единственный в России Музей лоцманского дела.
А один пришел пустой
Всего двадцать минут теплоходом от соломбальской пристани в Архангельске — и вы в поморской деревне Пустошь на одноименном острове, ранее носившем название Островской. Окна здешних домов, по местному выражению, «на город смотрят».
Сами островитяне ведут историю сегодняшнего названия острова от самой распространенной здесь фамилии, рода Пустошных. По шутливой легенде, появилась она так: встретились как-то — то ли на рыбалке, то ли за столом — три мужика, причем двое пришли «со своим», а один — пустой, за что и получил свое прозвище. Местные лоцманы славились по всему Белому морю, ибо учились этому ремеслу с малолетства.
— Когда мне было пять лет, отец по местной традиции сделал и подарил мне небольшую лодку. В нее вмещалась я и две моих подружки. Уже в этом возрасте я самостоятельно управлялась с веслами, легко переплывала речку Хабарку. Такой поморский образ жизни папа прививал мне с детских лет, возможно, потому, что мой брат родился слабеньким и болезненным. Помню, отец постоянно меня подзадоривал: «Вот я в твои годы!.. А ты ничего не умеешь!» Это было довольно обидно и давало определенный стимул учиться всему, что умел он. Например, ловить рыбу, управляться с веслами, — вспоминает Татьяна Дмитриева, наследница местного рода Мариевых, а ныне директор Пустошинского сельского Дома культуры и энтузиаст изучения лоцманских традиций. Сегодня ее авторские экскурсии по «острову лоцманов» привлекают в Пустошь все новых и новых туристов.
Белая кость
В задачу лоцмана входило ответственное дело: встретить корабль на входе в Северную Двину и провести его по сложному, часто меняющемуся фарватеру с мелями и многочисленными протоками, которые были хорошо известны исключительно местным жителям, до Архангельска. Ну и обратно, конечно. Причем в старые времена, говорят, если лоцманский тариф до города равнялся трем рублям, то обратно — уже пяти. Спасли однажды местные лоцманы Котцов и Алтуфьев и жизнь самого Петра Первого, попавшего в нешуточный шторм на Белом море.
Четыре самые мощные местные лоцманские династии — Пустошные, Урпины, Котцовы и Хабаровы — составляют историю архангельского лоцманского дела. Потомки последних, например, до сих пор живут в местной деревне Кальчино. Именно у этой деревни останавливались на пути в Архангельск большинство проходящих иностранных судов, которые встречал на причале личный духовой оркестр одного из местных купцов.
Одним из своих указов Петр Первый повелел, что каждое заходящее в Северную Двину судно должно было вынимать из своих трюмов и оставлять на островах или у строящегося Архангельска часть своего балластного камня. И сегодня вдоль берега у деревни Кальчино можно видеть целую «набережную» из булыжников, привезенных со всех концов Европы. Местные жители до сих пор используют их для устройства причалов.
Должность лоцмана была не только почетной, но и денежной. Вот только дома им бывать в период навигации почти не приходилось: родные деревни они наблюдали лишь с борта проходящих мимо кораблей. А у причала Архангельска иногда стояло одновременно до четырехсот судов.
Корабельные вожи слыли в поморских деревнях местной интеллигенцией, элитой, настоящей белой костью. Профессия эта во все времена была штучной и закрытой для людей со стороны: считалось, что каждый лоцман может быть капитаном, но далеко не каждый капитан — лоцманом. Кстати, говорят, именно с Пустоши, куда в XIX веке привезли из Германии первые саженцы, пошла в Архангельске традиция засаживать тополями городские улицы. Делалось это прежде всего в мелиоративных целях, для осушения болотистых мест, благодаря чему город отвоевывал у природы все новое жизненное пространство.
Отыскать колокола в озере
Островитяне — а менталитет местных жителей отличается даже от ярко выраженного соломбальского характера — свято чтут традиции. Видно это и по состоянию старинного местного кладбища, где лежат представители всех местных родов. Одной из особо почитаемых является могила Александра Матвеевича Пустошного, наследника старинного лоцманского рода, участника экспедиции Георгия Седова на Северный полюс. Именно на руках Пустошного скончался прославленный капитан «Святого Фоки».
Местный библиотекарь и краевед Галина Васильевна Маркина провела много времени в архивах, где по крупицам собирала историю Пустоши и местных лоцманских родов. Сегодня на месте прежнего Островляно-Введенского храма, разрушенного после революции, стараниями жителей окрестных деревень построена часовня, обустроена Аллея Памяти. Сейчас местные мечтают о постоянном батюшке и не теряют надежды отыскать колокола со старинной церкви, по преданию, затопленные после революции в ближайшем озере.
Усилиями местных краеведов Пустошь была включена в карту популярных туристических маршрутов Архангельска и его окрестностей. За сезон местный музей посещают около тысячи человек. А это значит, что жизнь в этих красивейших и самобытных местах продолжается.