СМС-сообщение актрисы театра и кино, исполнительницы роли Варвары Иняхиной в спектакле «Братья и сестры» Малого драматического театра Елизаветы Боярской — она написала его ночью 29 февраля 2020 года, накануне празднования столетия писателя, и отправила своей коллеге, которая и зачитала это послание во время торжеств в Верколе:
Сегодня репетировали вечер, посвященный Федору Абрамову, который пройдет завтра на сцене Малого драматического театра. Какое счастье, что я сегодня там была, сколько важных мыслей и чувств пронеслось в голове и в сердце. Описывать все не хочется, не имеет смысла, было разное: читали отрывки из дневников, черновиков Абрамова, смотрели фрагменты его выступлений, играли отрывки из спектаклей, читали рассказы.
Главная мысль, которая пронзила меня сегодня: какими мы становимся узенькими и низенькими в нашем сегодняшнем мире. Мы сыты, обуты, согреты, а круг мыслей, масштаб чувств, сопереживания, взволнованности и участия часто сужается до смартфона и благополучия лично себя и лично твоей отдельной семьи. Мы смотрели сегодня на экране на Федора Александровича, и он весь клокотал болью за тех, кто не вернулся с фронта, за тех, кто, по его мнению, был лучше и талантливее его. Ему жаль каждую русскую бабу, каждого пацана, он мало кого осуждает, а если и осуждает, то пытается понять. Он пытается разобраться в природе человека, русского человека в частности, в природе жестокости, отчаянья, тупости, доброты, трусости, храбрости, таланта, лени, страха, он размышляет о себе и о других. Буквально не скажу цитаты, но смысл — что культурный человек не может не быть занят общечеловеческими вопросами о бытие и существовании, о смысле и о вере.
Каждую секунду я видела на экране человека, которому даже на секунду не может быть все равно. И я крепко задумалась: часто ли я бываю в подобном самочувствии? Часто ли я задаю себе подобные вопросы? И поняла, что в жизни — практически никогда! К счастью, в моей жизни есть театр, и мы благодаря профессии погружаемся в эти тончайшие и важнейшие материи. И плаваем там подолгу и серьезно, равно как мучительно, так и прекрасно. И вот я думаю: если бы я не была актрисой, приходили бы эти мысли в мою голову? Не знаю, не уверена. А мои дети — как же, что же делать для того, чтобы они научили свою душу трудиться? Чтобы их кругозор был широк, а сердце вмещало бы в себе любовь и боль не только за ближний круг, а вообще за человека, за людей в целом. Такие мои мысли сегодня.
Еще была только репетиция, а уже и слезы, и радость, и встревоженность, и прекрасный волшебный пинок себе под задницу. Да, мы — «новые люди» — быстрее живем, быстрее говорим, больше успеваем, а правильно ли это? Может, есть что‑то гораздо более важное? И вспомнился невольно еще очень важный момент моей жизни, точнее жизни нашей театральной компании.
Наша поездка в Верколу. Я не слукавлю ни в чем, если скажу, что эти несколько дней были одними из самых счастливых дней в моей жизни. А может, это именно потому, что мы никуда не торопились, не суетились и была возможность смотреть на небо, дышать полной грудью, чувствовать и думать, думать обо всем и обо всех, обо всех и обо всем!
И конечно же, потому, что вокруг нас были совершенно потрясающие, удивительные люди, которые подарили нам столько любви и одарили таким вниманием и заботой, что нам мучительно не хотелось расставаться. Я помню каждую минуту в Верколе, помню цвета осенних деревьев и запах осеннего леса. А ребята, артисты, те, с кем мы ездили, за четыре дня стали для меня самыми дорогими людьми, моими ягодками, ягодиночками, дролечками и голубанушками.
С глубочайшим уважением и любовью, Елизавета Боярская