О чем болит душа депутата Александра Холодова
Раннее утро. Старенькие часы на стене откуковали пять раз.
Сашке, коренастому деревенскому пареньку, больше года назад исполнилось столько же, но малый возраст в многодетной семье не дает никаких преимуществ — у каждого свои обязанности. И как бы ни тянуло вновь нырнуть под уютное одеяло, долг превыше всего. Так постановил отец. А его авторитет незыблем, причем не только в бревенчатых стенах родного дома, но и во всем Шалакушском колхозе. Он — председатель…
Осторожно ступая босыми ногами по широким половицам прохладного пола, натягивая на ходу рубаху, Сашка выходит в сени и открывает тяжелую дверь.
На дворе раннее летнее утро. Свежий ветерок приятно холодит лицо, а птицы, перекрикивая друг друга, словно соревнуются между собой — кто раньше поздоровается. Жмурится, греясь на крыльце в косых лучах утреннего солнышка, кот Васька. Имя, можно сказать, для поселка редкое. Все норовят в последнее время как-то выпендриться и называют своих пушистых паразитов в честь популярных личностей, среди которых имя Василий не так часто встречается.
Вот уж кому можно позавидовать! Лежи себе и жди, когда Сашка вернется с фермы и принесет тарку молока, ради которого надо протопать больше двух километров и, самому подоив корову, вернуться обратно. Летом хорошо! Не то что зимой, когда темно, морозно или вьюга следы переметает…
А душа радуется. Сколько всего нового приносит каждый день! Сколько впереди лет простого человеческого счастья — от озорного детства и подростковой влюбленности до задумчивого отрочества и осознания себя как личности, которая способна преодолеть притяжение обыденности (все как у всех) и стать уникальной…
* * *
— Александр Николаевич, что вас больше всего беспокоит?
— Последние годы меня все больше не устраивает подход к решению любой из проблем, которых, как известно, немало в сельском хозяйстве.
Как нередко бывало в нашей стране, лица, ответственные за развитие этой отрасли, зачастую ни в чем не знают меры. Причем либо не делают ничего, спуская на тормозах вопиющие факты, либо, не стесняясь своей безграмотности, кидаются в сторону призрачной удачи с таким же рвением, как в годы коллективизации.
Взять, к примеру, холмогорскую породу коров, которой, кстати сказать, без малого 400 лет! Вот ведь воистину гордость наша отечественная! Дважды она спасала молочное производство нашей страны в лихие послевоенные годы Гражданской и Великой Отечественной, когда крупный рогатый скот практически полностью был вырезан. Эшелонами вывозились тогда из Архангельской области холмогорские коровушки!
Обращаясь к истории, удивляешься, что еще при Петре Первом холмогорку нашу заприметили купцы иноземные да и вывезли в Голландию. А уж затем на ее основе и вывели распространенную в современной Европе голштинскую породу, которая теперь спать не дает спокойно многим нашим архангельским селекционерам.
— А в чем проблема? Разве вы против селекции?
— Да я-то не против! Меня просто удивляет тот факт, насколько живуче в некоторых умах подобострастное преклонение перед всем иностранным. Вот и в племенных хозяйствах сейчас находятся «умники», которые в погоне за быстрым эффектом сознательно проводят межпородное скрещивание холмогорской породы с голштинской, пренебрегая при этом всеми правилами, вопреки научным истинам и федеральному законодательству.
— А каковы правила?
— А правила таковы, что прилив крови к чистой породе допускается, если это происходит в первых двух поколениях. Здесь действительно при правильном подборе родительских пар можно сохранить лучшие качества как той, так и другой породы. Но если дальше продолжить скрещивание, одна порода начнет поглощать другую. В этом случае лучшие качества поглощаемой породы теряются. Существуют и нормативные документы, согласно которым поглотительное скрещивание при использовании голштинской породы в стаде холмогорской породы запрещено. Но зачастую некоторые хозяйства попросту плюют на этот запрет, а в целях никому не нужного очковтирательства выдают за холмогорскую породу животных, которые на 70–80% по прилитой крови уже являются голштинами…
* * *
Вот и армия позади. Отслужил срочную как положено. Два года — достаточное время для приведения всех мыслей в порядок, для того, чтобы определиться, к чему больше душа тянется. А тянется она к тому, что заложено с детства и не требует времени для понимания сущности провинциального бытия, к тому, что выработано самодисциплиной ежедневного тяжелого сельского труда, и опыту, позволяющему быстро принимать правильные решения. Кроме того, перед глазами пример трудолюбия, мудрости и ответственности — отец, теперь уже начальник управления сельского хозяйства Няндомского района.
Решение принято. И Ленинградский сельскохозяйственный институт распахнул двери зооинженерного факультета перед новоявленным студентом.
От Ленинграда двадцать четыре минуты на электричке с Витебского вокзала, несколько автобусных остановок — и вот он, основанный в 1904 году, один из лучших институтов сельского хозяйства знаменитого Царского Села (с 1937 года город Пушкин).
Стоит ли говорить, какое впечатление на молодую душу оказывает Царское Село… «Казармы, парки и дворцы, а на деревьях клочья ваты! И грянут здравия раскаты на крик «Здорово, молодцы!» — писал Осип Мандельштам о царскосельских красотах и светском укладе этих мест в минувшие века. Легендарные исторические, не тронутые временем места, пронизанные лицейским духом Пушкина, поманили и с головой окунули в мир литературы, поэзии, истории. Но главным увлечением для молодого Холодова все же стала учеба, теоретические знания, основные принципы рационального ведения и развития сельского хозяйства, научная деятельность на уровне бакалавриата.
Да и невозможно было не увлечься собственным образованием при таком высоком уровне профессуры, когда лекции читают С.И. Боголюбский, А. П. Елисеев, В. М. Крылов, П. П. Царенко, А. А. Шестиперов, И. Л. Гальперн и другие признанные корифеи сельскохозяйственной науки.
А в это время в Няндоме ударными темпами уже строилась бройлерная птицефабрика, которой скоро крайне необходимы будут высокообразованные специалисты, такие как Александр Холодов…
* * *
— Александр Николаевич, почему вы так уверены, что правы, когда критически оцениваете селекционную работу некоторых ваших коллег в отношении холмогорской породы?
— Потому что помимо практического опыта я имею соответствующее образование. Вряд ли сегодня среди работающих руководителей и специалистов Архангельской области найдется еще кто-нибудь, кто вначале 80-х годов защитил три курсовых и дипломную работу именно по холмогорской породе крупного рогатого скота. Я очень углубленно со студенческой скамьи изучал птицеводство и животноводство, не оставляю без внимания современные теоретические и практические разработки в этой области и сейчас.
Сегодня некоторые специалисты по меньшей мере некорректно заявляют, что предел ее продуктивности составляет от 3-х до 4-х с половиной тысяч килограммов молока. Но проштудированные мною десятки томов государственных племенных книг, охватывающих период с 20-х до 70-х годов двадцатого века, говорят об обратном. Только в основе моих исследований было выбрано 2100 голов с продуктивностью 5 тысяч и более килограммов!
Образование, полученное в авторитетном вузе, не позволяет мне пренебрежительно относиться к холмогорской породе, которая по праву является достоянием нашей страны.
Прежде чем бездумно, не просчитывая последствий, бросаться в селекционные крайности, многим моим оппонентам не мешало бы учесть элементарные базовые истины. Они, вероятно, забывают, что молочная продуктивность на 70% зависит от фенотипа (от условий среды, в которой находится животное, кормления, содержания) и только на 30% эта зависимость распространяется на генотип, то есть на набор генов от конкретной породы.
— Наверное, привлекательно, не вкладываясь в улучшение качества кормов, условий содержания, повысить продуктивность путем селекции…
— Я же не настаиваю на том, чтобы в каждом отдельном стаде сохранялась только холмогорская порода в чистом виде. Наряду с ее положительными качествами, такими как высокая продуктивность и неприхотливость в условиях северного содержании, устойчивость к болезням и стрессам, холмогорка не совсем подходит по ряду физиологических свойств к элементам промышленного производства. При ручном доении это значения не имеет, но при машинном становится определяющим фактором.
Межпородное скрещивание позволяет приобрести недостающие свойства и достичь селекционного эффекта, выраженного в наследовании лучших качеств от родителей разных пород. Прилитие крови или вводное скрещивание разрешено и соответствующим нормативным актом 1997 года — письмом Департамента животноводства и племенного дела Минсельхоза Российской Федерации. Но там содержатся и ограничения!
В среднем по стаду законодательно допускается доля голштинов до 40%.
На практике же происходит следующее. Если за 30 лет (с 1997 по 2007 год) эта доля в нашей области составляла всего 27%, то за последние 10 лет средний областной показатель удвоился и сейчас, в 2018 году, уже превышает 60%, а в трех племенных хозяйствах Архангельской области составляет 80 и более процентов.
При тех же показателях продуктивности коров в Ступинском хозяйстве, к примеру, уровень прилития крови голштинов сохранен до 40%, но при этом риски по болезням в десятки раз меньше. Ведь не секрет, что вместе с завезенным из стран Европы и Америки генетическим материалом у нас появились и новые формы болезней животных — от гриппа до коровьего СПИДа.
В настоящее время в Архангельской области из 15-тысячного поголовья коров в сельхозпредприятиях осталось только 15% чистопородных холмогорок. Законодательством не зря запрещается поглотительное скрещивание голштинами чистой холмогорской породы. Иначе как же, не имея чистопородных коров, проводить межпородное скрещивание?!
Неуемное стремление некоторых руководителей и специалистов Архангельской области полностью голштинизировать холмогорскую породу вызывает у меня аналогию с болезненным пристрастием ко всему голштинскому в середине XVIII века Петра III, которого с легкой руки императрицы Анны Иоанновны прозвали «Чертушкой из Голштинии». Вот и голштинская порода коров, на мой взгляд, в скором времени рискует стать неким заморским чертушкой, который однажды может полностью поглотить гордость России — прекрасно адаптированную к северному климату чистую холмогорскую породу с 400-летней историей…
* * *
Позади царскосельская студенческая юность. Настало время профессиональной самореализации, время удач и промахов, обретения опыта, смелости, ответственности при решении больших и малых проблем, воспитания в себе настойчивости и моральных принципов в непростых условиях производственных взаимоотношений.
Александр — новоиспеченный дипломированный специалист — возвращается в Няндому на родную птицефабрику, где дважды проходил практику.
Лето, июль 1992 года. Еще вчера птицефабрика «Няндомская» процветала, могла прокормить половину Архангельской области, а ее экономика, казалось, на долгие годы «обречена» на стабильный успех. А сегодня — все плохо.
И хотя производственные показатели пока еще далеки от критического уровня, директора фабрики буквально трясет от чувства приближающегося краха. Возможный нервный срыв руководителя чреват тем, что все производство может быть парализовано бездействием подчиненных, и тогда приближающееся банкротство станет скорбной реальностью.
Александру Николаевичу Холодову 33 года. С 1984-го он успел пройти путь от бригадира птицеводства до главного зоотехника — заместителя директора по производству. Все знает, все умеет, все может. Кому, как не ему, спасать тонущую в болоте банкротства птицефабрику?
Так, вероятно, думал директор, когда неуверенно набирал внутренний номер телефона своего молодого заместителя, чтобы пригласить его в свой кабинет.
— Положение крайне сложное. Ситуация такая, что чем больше произведешь мяса птицы, тем больше наработаешь убытков. Похоже, нам не выкарабкаться. Если сможешь, спаси птицефабрику. А я больше не могу, не знаю, что делать. Ухожу в отпуск и, наверное, на работу больше не вернусь, — произнес он и передал все полномочия Александру.
Болела душа за судьбу родной фабрики, потому и не растерялся, не спасовал Холодов. Понимал — бездействие неизбежно приведет к концу птицеводства в Няндоме.
Взвесив все возможные проблемы, Александр решил, что без сокращения производства мяса птицы действительно не обойтись.
С одной стороны, все понятно. Следуя технологическим взаимосвязям, путь простой: не заложить инкубационное яйцо, не вывести бройлеров — и в результате вот оно, желаемое сокращение производства!
Но с другой стороны, в каждом килограмме мяса одну треть затрат составляют расходы на содержание цыплят, молодняка и родительского стада, или кур-несушек. Их, конечно, можно сократить! А что потом? Как в дальнейшем вернуть былые объемы?
После мучительных сомнений и тщательных расчетов Александр Холодов решил применить довольно рискованный по технологии способ, который заключался в том, чтобы для сохранения родительского стада пустить кур-несушек на второй срок использования, через линьку, а молодняк в этот период не выращивать вообще.
Специалисты знают, что это самый сложный технологический прием в птицеводстве. Тут не обойтись без особого внимания и высокой грамотности, поскольку эффективно выводить кур-несушек из линьки очень трудно и рискованно. Именно поэтому промышленные птицефабрики этот способ даже не рассматривали.
Вот и пригодились в производстве зооинженерные знания, полученные в сельхозинституте, где Александр учился в специализированной группе по производству яйца и мяса птицы на промышленной основе.
Холодов рискнул, не побоялся взять на себя тяжелую ответственность. И победил!
Таким нетрадиционным способом Няндомской птицефабрике в 1992 году удалось спастись от банкротства, в то время как треть птицефабрик страны разорилась.
В октябре, через три месяца, в свое кресло вернулся директор, а спустя пять месяцев Холодову пришлось уйти с работы.
Через два года сложная экономическая ситуация на фабрике повторилась. Уверенное в себе руководство попыталось повторить уникальный технологический прием, но, увы, результата не получилось, и реальная процедура банкротства, набирая обороты, начала раскручиваться все дальше и дальше, пока одна из лучших птицефабрик не прекратила свое существование с третьим ударом аукционного молотка.
А что же Александр Николаевич? Он не пропал. Он, теперь уже как индивидуальный предприниматель, продолжил выращивать птицу. И довольно успешно. До 4-х тысяч голов насчитывало его частное производство!
Зарегистрировал крестьянское фермерское хозяйство, которому полагалось 100 кубометров леса бесплатно и еще небольшое количество за собственные деньги. Лес выписали и отвели в деревне Ступинской.
Направляясь в Ступино, не думал не гадал, что возвращается на путь, проторенный еще отцом, и быть ему избранным председателем Ступинской сельскохозяйственной артели, практически разоренной к тому времени.
Именно тогда, в 2001 году, для Ступинской началась новая страница истории возрождения. Александру Николаевичу из небытия удалось вытащить сельское животноводство и молочное производство, значительно увеличить число и качество породистого коровьего стада. При Холодове начали решаться застарелые социальные проблемы села, заблестели золотые купола построенной церкви, появился обелиск в память о погибших земляках, заработал отремонтированный клуб и еще многое другое, вплоть до водопровода и дома с благоустроенными квартирами.
Ну, а, пожалуй, главный результат не заставил себя долго ждать — с 2004 года в деревне началась положительная демография. Нынче из двух сотен жителей более четверти составляют дети!
В те времена, когда все кому не лень яростно делили имущество разоренной Няндомской птицефабрики, Холодовская артель добилась такого надоя молока, которого не было за всю историю Архангельской области. А имена отдельных коров-рекордсменок одно за другим начали вписывать в золотую книгу холмогорской породы.
* * *
— И что же теперь делать? Как бороться с поглотительной голштинизацией?
— Да никакой особой борьбы не надо. Просто необходимо, безусловно, соблюдать федеральные законы и нормы при разведении породы. Ведь они относятся только к племенным хозяйствам.
В товарном производстве молока, если кто-то считает, что поголовная голштинизация — высшая благодать, пусть выводит хоть чистокровных голштинских чертей. Но опыт чистопородного использования этой породы на территории нашей области пока отрицательный, и тому есть конкретные примеры.
Об этом также свидетельствуют и объективные данные племенных хозяйств, которые по комплексной оценке не показывают какого-либо заметного преимущества.
В заключение, подводя итог всему сказанному, я хотел бы обратиться к руководителям хозяйств — моим лукавым оппонентам.
Никто вашим племенным хозяйствам не запрещает разводить голштинскую породу. И племенные субсидии вы как получали, так и будете получать! Всего-то только и надо — получить соответствующее племенное свидетельство и зарегистрировать разведение голштинской породы на территории Архангельской области.
Это ведь ваш осознанный выбор!
Последние десять лет на племенных совещаниях каждый год вашим специалистам об этом выборе и последствиях его говорится.
А вы все продолжаете и продолжаете прятать за холмогорскую породу своих «голштинских чертушек».
И душа-то у вас не болит за отечественные приоритеты!
Справка
Александр Холодов родился 12 марта 1959 года. Живет в Няндомском районе в деревне Ступинской. Депутат Архангельского областного Собрания, член комитета по этике и регламенту.