Артем Бурменский, старший научный сотрудник отдела военной истории Архангельского краеведческого музея, — о самом безопасном и технологичном проекте петровской эпохи
Главный каменный строительный объект
Новодвинская крепость воздвигалась в течение 20 лет силами местного населения, практически полностью на деньги местного населения и из сугубо местных строительных материалов.
Для строительства крепости был введен отдельный налог, который каждый год корректировался. Своего максимума он достиг в 1702 году и составил один рубль со двора, в то время как годовой прожиточный минимум русского двора составлял два рубля в год. Почему так много? В тот год деньги потребовались не только на строительство крепости, но и на обеспечение приезда Петра со всей свитой и войском в Архангельск, на подготовку флотилии и переправку грузов к Карельскому берегу на Государеву дорогу и так далее. Царь это прекрасно понимал, поэтому на тот момент к строительству крепости было приписано аж 14 северных городов, тогда как начало строительства обеспечивали всего четыре города — Архангельск, Мезень, Кеврола и Каргополь. С 1703 года их стало десять, а к 1710 году количество городов уменьшилось до семи. Вот здесь и появляется знаменитое учреждение «Семиградская изба», во главе которого был поставлен отдельный дьяк.
Выбранное место — Березовское устье Северной Двины, остров Линский Прилук — известно тем, что оно необитаемое, непотопляемое, кроме того, там фарватер шел вдоль берега. При строительстве использовались самые современные на тот момент приспособления и технологии. Каменные стены стоят на лиственничных сваях, которые более чем за 300 лет превратились в аналог сегодняшнего железобетона. Только лучше. Весь кирпич — местный, как и камень. Камень привезен из урочища Орлецы, которое сегодня входит в состав Холмогорского района. В качестве лирического отступления могу сказать, что это очень интересное, перспективное место с точки зрения развития туризма, добраться туда можно по трассе М‑8. Когда-то новгородцы построили там первую на Русском Севере каменную крепость из белого известняка. Известняковая порода в этом месте выходит на поверхность, она у них была буквально под ногами.
Почему долгие годы на Русском Севере не было никакого масштабного строительства, кроме Новодвинской крепости? Потому что все строительные материалы, сколько бы их ни заготавливали, уходили на один-единственный объект. С началом строительства Санкт-Петербурга Петр запретил возводить каменные здания по всей России. И только по особой челобитной архиепископа было возобновлено строительство кафедрального собора, который после Гостиных дворов стал вторым каменным строением в Архангельске.
Кто здесь работал?
Масштаб этой стройки виден и по количеству рабочих: в среднем на объекте трудились пять-шесть тысяч человек каждый сезон. Сравните это с численностью населения Архангельска, который на тот момент насчитывал менее 10 тысяч трудоспособных мужчин!
Наемные ли это были рабочие? Это интересный вопрос. Благодаря художественным произведениям, книгам и фильмам сложилось представление, будто на петровских стройках трудились в основном безвольные крепостные крестьяне, которые там массово страдали и умирали. Но стройка Новодвинской крепости стала не только самой технологичной, но и самой безопасной в стране.
Рабочими здесь были только местные жители, то есть свободные крестьяне, которых собирали по одному человеку от пяти дворов (нужно пояснить, что двор в то время мог состоять как из одной, так и из нескольких семей, от пяти до пятидесяти человек). Условие одно: чтобы рабочим был не малолетка и не дряхлый старик, а мужик в расцвете сил. И этот мужик за один сезон, который длился обычно с середины мая до конца сентября — начала октября, зарабатывал пять рублей. Специалист — например, кузнец, столяр, кирпичник, каменщик (которого приглашали из Москвы, потому что на Русском Севере их практически не было) — получал восемь рублей, как офицер петровской армии. А инженер — столько же, сколько генерал: до ста рублей плюс бонусы и премии как иностранному специалисту.
То есть рабочие трудились честно и на совесть, при этом хорошо зарабатывая. Убегали со стройки всего 10–20 человек в течение сезона (а бежать могли по любому поводу: совершили преступление, с кем-то поссорились, что-то случилось дома), количество заболевших не превышало 40–50 человек. Это прежде всего заслуга строителя крепости инженера Георга Эрнеста Резе: практически сразу для работников были возведены хорошие бревенчатые дома, то есть форштадт крепости начал формироваться еще до того, как крепость была построена. А когда в 1706 году начали копать крепостной ров и оказалось, что часть домов стоит на месте будущего рва, приняли решение дома разобрать, перенести их на новое место, собрать и только после этого приступить к дальнейшим работам. Это говорит о том, что забота о людях была на очень высоком уровне.
Визиты Петра I на Cевер
Что предшествовало строительству Новодвинской крепости? А предшествовали этому визиты Петра I в. Архангельск в 1693 и 1694 годах.
Приезды государя тщательно готовились, за этим стояла работа большого количества людей. До Вологды он добирался по суше, а от Вологды до Архангельска — водным путем. Для этого формировалась специальная речная флотилия, некоторые суда строили с нуля. Северные реки спокойные, равнинные, и суда были местные — дощаники типа плоскодонных галер. Что интересно, для бытовых нужд было специально построено судно, которое в караване называли «мыленка». По сути, оно представляло собой походную плавучую баню. А для проживания в Архангельске на самом маленьком из Соломбальских островов — Мосеевом — для Петра поставили походный дворец, состоявший из четырех строений.
Все визиты Петра I на Север были заранее подготовлены и распланированы. Более того, именно он в корне изменил характер поездок первых лиц по стране. Прежде русские цари ездили на богомолье-либо в свои любимые, либо в особо почитаемые монастыри и храмы. А Петр ставил перед собой комплексную задачу: знакомился с обстановкой на местах, решал какие-то вопросы, сверял с увиденным свои глобальные планы и стратегии. С тех пор и, пожалуй, до сегодняшнего дня визиты первых лиц строятся по такому же принципу.
А молиться царь ездил на Кегостров
Что увидел Петр I в. Архангельске? В 60–70‑х годах xvii века уже существовал каменный Архангельский город — Немецкие и Русские Гостиные дворы. Сегодня от тех Гостиных дворов осталась очень маленькая часть. А весь остальной Архангельск был деревянным и очень неоднородным. К сожалению, хотя Петр бывал в городе трижды и сохранились достаточно подробные описания его визитов, нигде не упоминается, бывал ли он в Гостиных дворах. Но бывал несомненно, так как здесь размещались приказная палата, таможня и другие учреждения.
Программа пребывания Петра в Архангельске была очень насыщенной, он перемещался по реке между разными частями города. И, что больше всего, вероятно, понравилось поморам, он полюбил посещать Кегостров — ему почему-то приглянулась церковь Ильи Пророка, которая стояла на территории поселения, которое тогда называлось Старый Кегостров (сегодня это деревня Гневашево). Мы полагаем, что Петр не очень любил — во всяком случае, об этом свидетельствуют рассказы о его пребывании — находиться на больших торжественных официальных службах и постоянно искал себе место, где можно камерно постоять, помолиться, подумать о Боге. Во времена Екатерины эта церковь была перенесена на новое место, и ее остатки сохранились там до сегодняшнего дня.
Достает с пыльной полки старый проект…
Как Петр I придумал строить Новодвинскую крепость? В xvii веке Архангельск оказался единственным торговым портом Севера России и приобрел исключительное для государства значение, поэтому и до Петра возникали идеи, что город нужно как-то оборонять. Но еще в середине xvii века проект по обороне дельты Северной Двины был отложен из-за войны с Речью Посполитой.
И вот Петр I узнает, причем сразу из нескольких источников, что Архангельск оказался в большой опасности: ожидается нападение шведов, которые просто сожгут деревянный город. И он, грубо говоря, достает с пыльной полки старый проект по защите дельты Северной Двины. Решает, что оборонять город нужно где-то на подступах к нему, а для этого в Березовском устье Северной Двины, недалеко от взморья, установить крепость и запереть проход к Архангельску. За две недели до нового, 1701 года был издан указ о строительстве первой каменной бастионной крепости в стране.
Это в стиле Петра I: решить давнюю, застарелую проблему быстро, нетривиальным способом, пусть и с большими затратами. Как говорится, семь бед — один ответ. Оцените масштаб мышления царя: на острове, в большом отдалении от главного логистического хаба мы строим каменное сооружение, рассчитанное на тысячу человек, со всеми казармами, арсеналами и так далее. Еще одна примета Петровской эпохи: на большие ответственные проекты направляются колоссальные средства из местных бюджетов и лучшие кадры. Так, автором проекта стал инженер Георг Эрнест Резе, немец по происхождению.
Первый бой — пролог победы в Северной войне
Строительство началось в мае, а уже в конце июня недостроенная крепость и ее береговые батареи приняли бой. Все, что успели сделать до прихода шведов, — это вырыть ров, забить сваи, положить один метр стены в высоту. На месте будущего бастиона был насыпан вал и устроена большая батарея.
В крепости на тот момент находилось порядка четырехсот рабочих и часть стрелецкого батальона. Сколько точно было военнослужащих — мы не знаем. Когда началась стрельба, крестьяне запаниковали и побежали. Останавливал панику Сильвестр Ивлев, ставший потом одним из главных героев многосерийного фильма Ильи Гурина «Россия молодая». Руководить боем пришлось инженеру Георгу Резе, потому что на тот момент он оказался единственным человеком, имевшим боевой опыт, — солдатский голова Григорий Животовский, который и должен был командовать гарнизоном, выехал на карбасе досматривать шведские суда и был ранен.
Фактически бой длился 13 часов — и вовсе не потому, что он был ожесточенным. Дело в том, что с российской стороны практически не было профессиональных артиллеристов и стрельба зачастую велась в белый свет как в копеечку. Как это ни смешно звучит, но из-за неприцельной стрельбы и перелета ядер два шведских судна, которые сели на мель и поэтому были идеальной целью, получили гораздо меньше повреждений, чем третье судно, которое не дошло до мели и находилось на значительном удалении.
В результате шведы поняли бесполезность этого боя и, покинув два своих судна, на шлюпках кинулись к третьему. В это время стрельцы направились на абордаж шведских судов, которые со всем их вооружением, оснащением и флагами в итоге достались русской армии в качестве первых трофеев Северной войны.
Эти суда потом были отремонтированы Архангельским адмиралтейством и вошли в состав нашей первой военно-морской флотилии. В частности, на шведской шняве Петр в 1702 году отправился с Кегострова к Архангельскому адмиралтейству, которое тогда располагалось в районе сегодняшнего водозабора на Ленинградском проспекте, спускать на воду фрегаты «Святой Дух» и «Курьер».
В фильме «Россия молодая» это сражение показано как эпичное и кровавое, на деле же все происходило довольно сумбурно, что не отменяет его значимости. А значимость определяется тем, удалось ли вам или противнику выполнить поставленные боевые задачи. Шведам не удалось. Они не смогли добраться до Архангельска и уничтожить его, война затянулась, далее они терпели одно поражение за другим и в итоге проиграли — как экономически, так и на поле боя.
Эта победа оказала сильный психологический эффект на самого царя (он написал генерал-адмиралу Федору Апраксину: «Где чего не чаяли, там Бог дал») и на армию в целом. В 1702 году Петр прибывает в Новодвинскую крепость вместе с Преображенским полком, ближними боярами, иноземными послами и воинскими начальниками и дарует большие милости всем участникам сражения. Награды были даны деньгами, от одного рубля до тысячи рублей, так как орденов и медалей тогда в России еще не существовало. Это делалось перед лицом гвардейских полков, которым через несколько месяцев предстояло отправиться по Белому морю до поселения Нюхча, пройти по Государевой дороге и уже поздней осенью дойти до крепости Орешек (старое русское название шведской крепости Нотебург) и взять ее.
То есть военнослужащим наглядно показали: если вы шведов победите, то получите повышение по службе, различные почести и так далее.
На этом празднике присутствовал ученик Георга Эрнеста Резе, один из любимых персонажей отдела военной истории Архангельского краеведческого музея — будущий комендант Новодвинской крепости Николай Кривоперстов. Кавалерист по первому образованию, инженер, офицер артиллерии, на тот момент он был писарем учебной драгунской части. Он пошел с Петром I отвоевывать Орешек, и я думаю, этот человек даже в мыслях не мог себе представить, что, сменив несколько специальностей, серьезно поднявшись по карьерной лестнице, в итоге он будет переброшен на ту же самую точку и станет бессменным комендантом крепости на долгие 20 лет.
Главный же результат победы в сражении под Архангельском — то, что она сохранила для России единственный порт, главные ворота государства Российского, через которые в страну везлись не только товары, предметы роскоши, экзотические продукты, дорогие ткани, но прежде всего стратегические материалы: сукно, готовые пушки, ружья, порох, свинец… Фактически победа под Архангельском стала прологом победы в Полтавской битве и победы во всей Северной войне.
Какие артефакты остались с тех времен?
Из материального наследия в музее хранятся реликвии, связанные с Петром, а в самой Новодвинской крепости мы постоянно поднимаем из земли артефакты Петровской эпохи. Это, например, медная закладная иконка, которая была заложена под угол церкви Петра и Павла, сгоревшей в 1877 году, уже после закрытия Новодвинской крепости. Она была обнаружена во время раскопок 2009 года, которые проводила археологическая экспедиция Архангельского краеведческого музея и САФУ под руководством Алексея Евгеньевича Бельченко.
Еще одна очень любопытная деталь. В Архангельске и ближайших регионах существовал слой населения, который пользовался в быту предметами и товарами, произведенными в Европе, либо колониальными товарами, поставляемыми со всего света. Например, табаком. Как это явление выглядит глазами археолога? Сейчас мы можем встретить на улицах города россыпи окурков. А тогда табак курили с помощью глиняных трубочек, которые были таким же расходным материалом. Трубочки изготавливались из особых сортов качественных белых глин, добываемых в Южной Англии, Бельгии, Голландии, Северной Германии. Они имели маленькие канальцы, которые быстро забивались. Поэтому трубочки легко ломали и выбрасывали. Они валялись буквально везде, и, если хорошо покопать Архангельск, особенно историческую часть Соломбалы, мы найдем эти трубочки в большом количестве.
Очень часто в археологических слоях петровского времени встречаются остатки тары алкоголя разной степени крепости. Его ввозили к нам как в бочках, так и в элитной посуде. Например, до нас дошла так называемая рейнская керамика — от бытовой керамики, с которой было знакомо русское население той поры, она отличалась качеством исполнения, была очень плотной и практически не билась.
Все эти находки говорят нам, что именно тогда началось приобщение к современной системе потребления.
Что было в карманах военнослужащих?
Достаточно редкие предметы, с которыми я столкнулся, работая на Новодвинской крепости, и которые передал в фонды музея, — это даже не монетки, а облупки от медных монет явно Петровской эпохи. О чем они рассказывают нам?
Если вы засунете руку себе в карман и достанете оттуда мелочь, вы увидите, что год выпуска монеты написан арабскими цифрами. Но до 1718‑го год обозначался с помощью кириллической системы исчисления — каждая буква русского алфавита обозначала какую-то конкретную цифру. Переход произошел именно при Петре I. Найденные монетки плохого качества, но на них сохранился год чекана, обозначенный кириллицей. И на них нет гурта, то есть специального ребрышка, которое сейчас есть на каждой монете. Сегодня это ребро не имеет никакого практического значения, а при Петре I его стали изготавливать для того, чтобы особо ушлые граждане не могли откусить кусочек от краешка монеты и таким образом накопить некоторое количество ценного металла. И в целом новые монеты стали больше, приобрели устойчивый вес и круглую форму.
А вот эти монетки, которые были в карманах военнослужащих, несших службу в гарнизоне Новодвинской крепости, меньше и по размеру, и по массе, у них нет всех характерных примет монет петровского царствования. И это нам говорит о том, что Северная война истощила ресурсы государства. Денег не хватало, и даже военнослужащим стали выдавать зарплату такими облупленными монетами с плохой чеканкой.
Новодвинская крепость: возвращение
Когда крепость потеряла значение как оборонительный объект, она была закрыта. Гарнизон из нее вывели, сооружение передали на баланс Архангельской епархии. Епархия восприняла крепость как источник строительных материалов, которые можно продавать для благоустройства купеческого Архангельска, и значительная часть крепостных сооружений Петровской эпохи разобрана в конце XIX — начале xx века именно епархией. Вот почему на территории Новодвинской крепости почти нет массивных кирпичных зданий, которые не могли бы разрушиться сами по себе.
В советское время на территории уже бесхозной крепости была организована исправительная колония — сначала для малолетних преступников, а затем, с 1960 года, для взрослых. В это время в некоторых местах были разобраны крепостные стены и снята половина их облицовки. Все петровские здания пришли в негодность, так как использовались не по назначению: например, комендантский корпус, где жил руководитель крепости, стал штрафным изолятором, а пороховой погреб 1701 года постройки — кузницей. Вся территория крепости была застроена промышленными объектами советской эпохи.
В конце 2007 года Новодвинскую крепость передали Архангельскому краеведческому музею. На тот момент она представляла собой естественную натуру для съемок фильмов про исправительные учреждения, чем несколько раз и становилась. Только благодаря начавшимся противоаварийным работам и работе стройотрядов вся крепость была освобождена от объектов советской эпохи.
И сейчас начинается следующий этап большого проекта по очистке территории крепости от мусора, в конце которого мы должны представить этот уникальный объект таким, каким он был в эпоху Петра (конечно, с учетом утрат). В Архангельском краеведческом музее часть сотрудников отдела военной истории в шутку называют крепостными: это значит, что весной, как только открываются переправы и начинается сообщение малых судов, мы переправляемся на остров Прилук и охраняем, благоустраиваем, обслуживаем крепость, водим по ней экскурсии — и так до начала ноября, когда заканчивается навигация.
Я тесно взаимодействую с местным населением и могу сказать: в целом восстановление крепости воспринимается жителями как позитивный шаг. Хотя многих, конечно, беспокоит, что строительные работы и восстановление инфраструктуры могут затронуть их повседневный быт. Также есть люди, которые воспринимают возрождение крепости как возможность заняться развитием местного бизнеса и туристического потенциала. На прилегающей территории планируют оборудовать место для ночевок и отдыха, различные интерактивные площадки… То, как будут жить люди на этой местности, в значительной степени зависит от проекта по восстановлению Новодвинской крепости.