Труднодоступный центр Вселенной
Места удивительной красоты. Тишины и одиночества. Единства с миром и космосом. Изысканное пиршество природы. Плесецкий сектор Кенозерского парка.
Cеребро по берегам озер
Деревня Вершинино, символ всего Кенозерья — Никольская церковь, знаменитые «небеса», Почозерский храмовый комплекс, серебряные часовенки, рассыпанные по берегам озер, укрытые в чащобах… Неповторимые северные люди, со своими характерами, судьбами, историями, но неизменно доброжелательные, слегка ироничные и бездонно глубокие, как колодцы с чистой, до ломоты в зубах, ледяной водой. И воздух — не надышишься. И просторы — не насмотришься. И небо — с Богом напрямую говоришь.
Труднодоступный центр Вселенной, так, ни более ни менее, называют себя в Кенозерском национальном парке. 28 декабря прошлого года он отметил 25-летие. В 1991-м их было семеро. Весь штат. Через год — 35. И уже тогда, в тяжелое время начала девяностых, стали проявляться принципы, которыми в парке руководствуются и по сей день: не может быть культуры и истории без людей, которые в ней живут и ее создают.
Реставрировали иконы, восстанавливали часовни и церкви и… начали строить школу. Это сегодня все знают и понимают, что такое национальный парк.
Это сегодня на всех уровнях говорят, что команда Кенозерского парка в 1990-е работала «на опережение». А тогда многое приходило на уровне интуиции.
Бессменный директор Кенозерья Елена Шатковская вспоминает, что главной проблемой территории была элементарная задача — выживание. Просто физическое выживание людей в вышвырнутых на крутом повороте страны на обочину деревнях.
Они брались за сельское хозяйство. Крестьяне передавали парку земельные паи. Зато теперь в заповедных местах никто не строит дачных крутых поселков. Они косили сено для коров и сохраняли таким образом пространства культурных ландшафтов, как их впоследствии назовут.
О единстве культурного и природного наследия в то время слышали краем уха, а говорили еще меньше. Это уж потом оказалось, что Кенозерье шло единственно верной дорогой. Нельзя неравнодушному сердцу наблюдать за гибелью памятников в охраняемой среде, и они брали на себя консервацию, восстановление, реставрацию важнейших материальных элементов духовной жизни местных жителей.
Игрушечка суровая
А духовная жизнь в разное время разной и была. Плесецкий сектор — яркая тому иллюстрация. Стоит в деревне Вершинино часовня Николая Чудотворца, ставшая символом, визитной карточкой, если хотите, Кенозерского национального парка. Совершенно северная христианская часовенка. Игрушечка суровая, строгая на угоре над озером красуется. А в нее заходишь, и бьет в глаза многоцветье женских платков, развешенных под иконостасом. Тут их называют «тканые заветы».
А подними очи горе и узришь «небеса». Деревянный расписной потолок в рубленых церквях да часовнях появился в XVII веке. Только на Севере. И больше нигде «небеса» не встречаются. Пирамид по всему миру полно. А наивные чистые «небеса» только в Кенозерье.
Слава богу, есть люди
Другая история у поселка Поча. Типичный советский лесной поселок. Спецпереселенцы. Лесоповал. Волошевский лесопункт. Барачная застройка. Передовики производства. Переходящие знамена. «Совсем другие временные пласты нашей истории. Долго не могли понять, чем же поселок может быть интересен. А потом озарило: да вот же оно — своей советской историей! Слава Богу, есть люди, которые хотят этим заниматься», — говорит Елена Флегонтовна.
Что ж люди… Когда они видят, с каким неравнодушием и любовью относятся к своему делу Шатковская и ее команда, и люди загораются. Теперь вместе трудятся в рамках мегапроекта «Поча. XX век». Уже собрали замечательную экспозицию «Поча: жили, работали, любили». И четыре гостевых дома, кстати, ждут туристов. А школьники готовы провести их по экологической тропе.
Сюда хочется вернуться
Что подумалось… Те же пирамиды Гизы. Приедешь. Полюбуешься. Восхитишься. А захочешь ли вернуться? Через год, два, три? Сомневаюсь. В кенозерские же места можно возвращаться по нескольку раз в год. Потому как вечные пирамиды последние тысячелетия мало меняются. А здесь каждый год по нескольку открытий: погосты, тропы, экспозиции, выставки, ярмарки, праздники…
Зимой и летом. В белых снегах и в белые ночи. Под весеннюю капель и шорох багреца и золота уходящих листьев. Среди голубых озер и зеленых лесов под высокими северными небесами. В краю, куда хочется вернуться.
Тканые заветы
До христианства наши предки приносили куски ткани в «святые» рощи на берегу Кенозера в жертву местному божеству. Потом, приняв православие, стали вешать на поклонный крест или к иконе полотенце, платок, пелену, несли в часовню отрез, юбку, костюм. Тканые привесы понимали как воплощенную молитву. «Платяной завет лучше, чем свеча», говаривали.
