Давайте снимем фильм про народного мастера Андрея Артемьева

— Лепить свистульки меня научил мастер Сергей Степанович Клыков. И вот я приезжаю домой с этими свистульками, на дворе июль, у соседки тети Тани окна нараспашку… Свистульки свистят — она выглядывает в окно: где же журавли летят так рано? — смеется Андрей Артемьев.

Все его истории удивительно кинематографичны. Слушай, записывай — и готов сценарий.

Красота уже нажитого

Кода — маленький поселок в 125 километрах от Верхней Тоймы. Добраться до него с относительным комфортом можно только по зимнику, и мы буквально прыгаем в последний вагон уходящего поезда. Весна, небо синее, с крыши избы, где Андрей Артемьев оборудовал себе мастерскую, бежит капель…

— Этот дом непростой, — он вынимает щепку, на которую «закрыта» дверь. — Он построен в 1932 году как здание местной конторы, а в конце мая 1935‑го именно в этом доме гостил Михаил Пришвин, когда путешествовал по Пинеге, искал Берендееву чащу.

В мастерской тепло, сухо и чисто. На полках сохнут готовые свистульки, крынки, ладки, горлачи — кувшины… Андрей Анатольевич садится за гончарный круг:

— Круг‑то у меня вращается небыстро…

— И производство, наверное, небольшое?

— Производство? Нет, у меня не производство. Я поддерживаю традицию, стараюсь сохранять сухаревский гончарный промысел. Нам же придумывать тут нечего. Нам остается наслаждаться красотой уже нажитого. Я вам сейчас покажу, как делается традиционная пинежская крынка. Смотрите, слушайте.

И мы слушаем.

Глина, из которой получаются горшки и гончары

— У нас‑то маленько шероховатую посуду делали — оттого что в нашей глине много песка, — рассказывает Андрей Артемьев.

— Но вот тут у меня приготовлен ком глины отмоченной, качественной. Она вылеживается в ящике у реки, а весной я приношу ее в дом и развожу до сметанообразного состояния. Процеживаю два раза и, когда она становится как паста, кладу в черный мешок. И в этом мешке глина лежит месяца три. А может, и целый год. Чем дольше лежит, тем лучше качество…

А круг тем временем вращается, и на нем уже растет крынка, невысокая и широкая.

— Андрей Анатольевич, а с чего все началось?

— Началось все в детском садике. 1982 год, лето. Воспитательница учила нас лепке, и я увидел у нее такие маленькие глиняные горшочки. Подумал: как же это интересно! Нашел у нас в сарае глину и попробовал что‑то вылепить. Было мне тогда года три… А потом в седьмом классе посмотрел по телевизору передачу про аборигенов Австралии, которые никогда не видели гончарного круга. Горшки они лепили, наматывая по спирали жгут из глины. Я взял во дворе глину и слепил свой первый горшок. Здесь же, на улице, закопал его в бочке с углями и обжег.

Андрей Анатольевич просит достать с высокого шкафа маленький горшок, выкрашенный синей краской:

— Вот он. Июль 1993 года. Смотрите: уже тогда я представлял себе кувшин, который лежит на дне моря, а в нем плавают рыбки. Уже тогда я видел форму.

Ремесло продолжается

Круг вращается, а мы слушаем следующую историю. Пять лет спустя, в 1998 году, на глаза Андрею Артемьеву попалась газета «Дачная» со статьей про гончара Николая Михайловича Аксенова из деревни Сухарево, что под Емецком. С конца XVII века деревня славилась своими гончарными изделиями, и все местные гончары носили одну фамилию — Аксеновы. Печи и мастерские стояли прямо на берегу реки: всю зиму гончары работали, а по весне, когда вода подходила к самим мастерским, они подгоняли карбаса, складывали в них готовую посуду и плыли с ней в Архангельск.

Жизнь самого Николая Михайловича сложилась интересно, но непросто. На войне погибли его отец и старший брат. Другой брат утонул в подростковом возрасте. Николай стал главной опорой для матери и в 13 лет пошел работать учеником в гончарную мастерскую. Спустя много-много лет он остался здесь последним носителем ремесла, и не было надежды, что кто‑то продолжит его дело. Но вдруг…

— Мне было интересно, как сделать гончарный круг, и я написал Николаю Михайловичу письмо, — говорит Андрей Артемьев.

В 1999 году они встретились. Николай Аксенов показал и рассказал Артемьеву все, что знал сам. А в 2009 году издательство «Правда Севера» выпустило книгу Татьяны Мининой «Емецкая земля». Целый раздел в книге посвящен деревне Сухарево и гончарному промыслу, и мы читаем в ней: «У Николая Михайловича на видном месте стоит фотография этого гончара из Верхней Тоймы (Андрея Артемьева. — Прим. ред.), а на столе при удобном случае ставятся и его подарки — крынки. (…) Сегодня самое большое отдохновение у бывшего мастера в том, что его работа не закончилась, и пусть не в своей деревне, а все‑таки в нашем северном крае гончарное производство продолжается».

Музыка всегда шла рядом

Крынка готова. Каким‑то неуловимым движением Андрей Анатольевич подхватывает с круга сырое изделие и ставит на полку, нисколько не повредив.

— Вот это руки у вас — как у музыканта!

— Так я музыкант и есть. Гармонист. Музыка у меня всегда шла рядом с гончарным ремеслом. В 1996 году я приехал в Архангельск поступать в колледж культуры на оркестровое отделение. Мне говорят: сегодня у вас будет принимать экзамен заслуженный артист РСФСР. Ну я жду. Подходит ко мне мужичок такой невысокий: «Поиграй!» Я поиграл и рассказываю ему: «У нас экзамены будет принимать заслуженный артист РСФСР!» А он смотрит на меня, улыбается: «Так это я и есть». Это был Сергей Леонидович Сметанин. В последний раз я встречался со Сметаниным в мае 2004 года — мы говорили о том, что надо бы сделать окарину из глины. А через год его не стало.

Окарину Андрей Анатольевич все‑таки сделал — для Заволокиных и «Играй, гармонь любимая!». Та окарина пела на концерте в Италии.

Свистит-летит пинежская соловейка

Мастер берет в руки небольшой кусок глины, лепит конька:

— Делать игрушку меня научили каргопольские мастера Дмитрий и Клавдия Шевелевы, у них вся семья занималась этим ремеслом — бабушка, родители, братья. Недавно они открыли в Каргополе музей народных ремесел.

Когда конек тоже становится на полку, Андрей Анатольевич отщипывает новый кусок глины. Теперь он показывает, как делать свистульку с именем, которое на слух — как мед: пинежская соловейка. В свое время он узнал, что таких соловеек делал мастер из деревни Волыново. Поспрашивал у старых людей, что да как, поучился у архангельского мастера Сергея Клыкова — и, по сути, возродил верхнетоемский бренд.

— В ней ведь заложено сразу несколько форм и смыслов, — крутит он готовую свистульку. — Прямо посмотреть — это охлупень. Так перевернешь — слон. С этой стороны — единорог. А с другой — морда медведя. Все главные обереги собраны в этой маленькой игрушке.

Андрей Анатольевич настраивает свистульку, играет. И сам собой встает перед глазами финал нашего неснятого фильма: свистит-свистит пинежская соловейка, свистит — и взлетает. Вот она уже выше всех на свете, и сверху ей хорошо видно: не гончарный круг вращает гончар — вся наша планета только благодаря ему и вращается. [ДС]

Справка

Андрей Анатольевич Артемьев — народный мастер, гончар, гармонист. Получил признание далеко за пределами Верхнетоемского района. Участник выставок областного конкурса «Мастер года», Маргаритинской ярмарки и районных ярмарок. На конкурсе «Мастер года — 2011» стал «Открытием года».