Директор туристского музейно-культурного центра «Кимжа» Евдокия Репицкая о себе рассказывать не очень-то любит. Вот о родной деревне, пока водит по ней гостей, — пожалуйста. Но в монологе о Кимже всегда прорываются личные нотки, и становится ясно, что судьба связала ее с Мезенской землей неразрывно и глубоко.

Настоящая жизнь

— Из Северодвинска мы с мужем и двумя дочками переехали сюда, на родину, в 1990-е годы. Не городская я, по асфальту не люблю ходить. И муж Юрий был сельский житель, родом из Устьянского района. Я тогда десять лет отработала в торговле. А в 2001-м пришла в Дом культуры. Вот честно, никогда не хотела быть директором, не радуюсь и не горжусь этим. Я ведь с четырех лет на сцене, это мое дело — культура. Мне нравится выступать, петь, праздники проводить, писать сценарии, и это у меня получается, простите уж, похвалю себя.

Сохраним дом — и рады

— О ТОСах и проектной деятельности мы узнали в начале 2000-х, когда главой района стал Игорь Заборский. Был объявлен конкурс на грант главы района, и пришла идея создать для начала в деревне народный музей, чтобы сохранить память о наших земляках. Это стало первым шажочком. И был хороший пример Заозерья, где произошел прорыв и деревня выжила за счет ТОСа. А в 2004-м и мы создали ТОС. Причем выбрали два направления работы: сохранение культурного наследия и развитие гостевого туризма.

Спрос рождает предложение: люди приезжали и просили сувениры, потом возникла потребность в организации питания, ночлега. И каждый раз думали о том, как сохранить деревенские дома. В 1930-е годы, когда их хозяев раскулачили, дома ушли в совхоз, под правление, медпункт, школу. Сейчас мы их сохраняем.

Все наши дома, может, не такие уж и ценные памятники, но они признаны историческими объектами, требующими охраны. Если удается сохранить — мы очень этому рады. Вот Политов дом — первый наш тосовский проект. Там размещен этнографический музей. В другом доме — «Паужна» — кормим туристов. Мне его советовали столкнуть трактором в речку, чтобы половодьем снесло в море. А мы печь и мебель поставили, ремонт провели. Еще один дом — «Приют путника» — решил наконец-то проблему расселения гостей. Раньше дом принадлежал крестьянской семье, которую раскулачили, потом тут располагались начальная школа, медпункт, реставраторы здесь жили, теперь — приют для туристов. Шесть человек можем поселить. С душевой кабиной, обогревом.

Самая красивая деревня

— Таких поселений, как Кимжа, очень мало. Сохранил ее красоту наш Север, а вот в средней полосе, на юге — ничего не осталось. Из Мезенского района мы первые вошли в Ассоциацию самых красивых деревень и городков России. Второй стала Кильца. Многие говорили: «Конкурент у вас появляется!» Смешно это, мы дружить должны. Кильца очень труднодоступная, дорога туда ведет только по зимнику и пару месяцев летом. Наоборот, мы очень рады, это большая гордость, что у нас есть такой сосед, которым можно похвастаться, и дополнительный маршрут, который можно предложить туристам.

Не всем объяснишь, что место, в котором мы живем, достопримечательное, заповедное. Простому жителю все равно, имеет деревня статус самой красивой или нет. В этом статусе люди порой видят одни огра

ничения для себя: нельзя поставить высокий железный забор, нельзя сайдингом обшить дом. А люди хотят жить так, как хотят. И раз статус принят — им нужны хотя бы поощрения какие-то за то, что мирятся с этими ограничениями, не портят внешний вид деревни. Людей надо заинтересовывать. Я пытаюсь объяснять односельчанам, что субсидии, полученные на ремонт того же Дома культуры и гостевого дома, выданы не просто так. Тут сработал статус членства в ассоциации.

Заинтересованных в развитии деревни пока единицы. А другого выхода, кроме развития туризма и сельского хозяйства, я для села не вижу.

Клубу — полвека

— Гости требуют внимания. Бывает, по 15-20 человек привозят из Голубино, Архангельска. А бывает, что и один человек приедет. Люди едут, но не все понимают эту красоту. Но есть подготовленные, которые хотят увидеть Кимжу и, бывает, знают больше, чем мы. Спорят с нами. Приятно, что слушают, вступают в диалог.

С января 2016 года наш центр переименован, он стал районным. Наше маленькое учреждение выросло, теперь обслуживаем весь район. За весь период существования Кимжи это первое головное учреждение. Почты у нас нет, фап относится к Мезенской больнице, школа начальная — к Дорогорскому. Даже совхоз всегда был отделением — Дорогорского или Мезенского совхоза.

В 2008-м

, когда соединили Политов дом и Дом культуры в единый центр, стало понятно, что название не вяжется с внешним ­видом Дома культуры. А сейчас мне не стыдно, честно скажу. Сделали хороший ремонт в клубе — получили субсидию областную. Хотя все, что планировали, сделать не смогли — финансов не хватило. Но все равно мы очень рады. Зданию в текущем году исполняется 50 лет, в декабре устроим по этому поводу большой праздник. 12 человек работают, получают хоть небольшую, но зарплату.

Для функционирования международного молинологического (молинология — наука, изучающая мельницы. — Прим. ред.) центра в Доме культуры откроется конференц-зал для проведения семинаров и встреч. Мы получили президентский грант для поддержки деятельности научного сообщества по изучению северных мельниц. В старину десять мельниц было в Кимже. Одну мы восстановили всей деревней — по старинным методам, топором, в другой теперь музей. Так получился ландшафтный музейный комплекс «Самые северные мельницы в мире».

Люди и дороги

— И в тосовском движении, и в музейном не обошлось без умных людей, которые давали и дают дельные советы. Опираюсь и на свою команду: это те, кто в хоре фольклорном поет, в ТОСе активничает, в школе ремесел обучает детей.

Сегодня в Кимже живут чуть больше 70 человек. Большинство 50-60-летние.

Из того

, что печалит, — проблема с начальной школой. Учить некого — детей нет. Последняя многодетная семья переехала в райцентр, осталась одна ученица, которая будет заниматься в школе-интернате. А мы всегда дорожили школой, надеялись на то, что будут детки. Не только в Кимже такая проблема. В Жерди, где жителей даже больше, увы, школа закрылась — тоже нет учеников.

Еще одна боль — дома все-таки ветшают, рушатся. Хозяева их стареют, уходят, дети живут в других местах, не приезжают, не навещают избы. И продавать не продают, и сами не живут. А ведь даже без одного дома не будет ровной линии деревенской улицы. У нас дома высокие, красивые, с наличниками, декором. У некоторых подъизбицы были, там держали лавочки.

Хочется развития, туристов, чтобы люди ехали. Тут важно, чтобы дорога была хорошая, а пока этого нет. Люди к нам за пять часов из Архангельска доезжают, а по плохой — и за все десять, бывает. Особенно когда распутица. Март-­апрель — не будет людей. И по осени то же самое.

Одигитрия запоет колоколами

— Самая большая радость за последние годы — это то, как изменился наш храм — Одигитрия. Каждый раз деньги приходится очень сильно просить. Мы, конечно, не прямые исполнители реставрации, вс

егда бригада работает с лицензией на проведение работ. Всегда вопрос стоит на повестке дня. Мы везде обращаемся, везде пишем, постоянно тревога в голове. И нашими стараниями объект хотя бы внешне оформился. Нам претензии предъявляют, что это новодел. Нет, это реставрация. Очень много осталось старого материала. Новая — только обшивка. И она уже сереет и сереет, скоро состарится, и никто не будет говорить, что это новодел. Если церковь не обшить, там очень много стыков, вставочек, и все это будет мокнуть, портиться. Что, через 20 лет снова реставрацию делать? Есть документы, фотографии, к примеру, 1906 года, по которым и проводят работы. Может, изначально церковь была не такая. Но мы помним ее такой. И наша красавица, слава Богу, теперь живет. Хочется, конечно, сделать убранство еще и внутри. Надеемся, что добьемся мы этого.

Господь увидит наши молитвы и старания — поможет. И услышим мы колокольный звон, надеемся, что уже в этом году. Колокола уже есть, за что спасибо Алле Сумароковой. Пока храним их в амбаре — шесть штук. Отливали их предки Аллы Николаевны, они ремеслом прежде на Урале занимались. Было очень символично заказать их вновь на Урале. Оплатил работу родственник Аллы Сумароковой Андрей Чудинов. Алле Николаевне — наша благодарность за то, что способствовала. Одигитрия — душа деревни, без нее нам не прожить.

Мой крест, моя судьба

— Я человек ответственный, если поручено что-то, не могу спать, не могу допустить, что не выполню. И все привыкли к этому. И мысли, наверное, ни у кого не возникает, что я не справлюсь, не получится. Это стимулирует, подстегивает. И конечно, любовь к родине — это главное. Кимжа — мой крест, моя судьба, так сложилась жизнь, значит, так надо было, чтобы я здесь появилась. Любовь эта заставляет идти дальше, не останавливаться. Есть помощники. Главный специалист по туризму районной администрации Анна Викторовна Крючкова очень большой мой верный друг и соратник. За советом к ней обращаюсь.

Когда жила в городе, было чувство временности, я знала, что это не моя настоящая жизнь, а настоящая будет потом, в Кимже. А теперь постоянно мысль в голове: и это еще не закончено, еще что-то будет. Это мне помогает в работе. Не могу остановиться.

У меня две дочери, трое внуков. Мои лапочки все живут в Санкт-Петербурге. Звонят часто, спрашивают, когда же я приеду. Сами навещают летом. Вот где боль-то! Душа разрывается, хочется быть с ними рядом. Были бы рядом — не охнула бы никогда…