Возможно, для кого‑то это пыльный лозунг, но для Группы «Илим» — одна из важнейших стратегий развития. «Кадры решают все», — не раз и не два повторил в разговоре директор Ленского лесозаготовительного участка Дмитрий Владимирович Гомзяков
ДОСЬЕ
Дмитрий Гомзяков работает в «Илиме» с 1995 года. Начинал с должности помощника машиниста тепловоза. Окончил автотранспортный техникум в Великом Устюге, затем Кировский государственный университет. В 2008 году перешел в «ИлимСеверЛес» ведущим экономистом планово-бюджетного отдела. Через три года стал начальником Литвиновского участка. Еще через три года Урдомский и Литвиновский участок объединили, и Дмитрий Владимирович стал начальником производственного отдела в Коряжме. В 2015 году получил предложение возглавить Ленский лесозаготовительный участок Группы «Илим».
Наша работа — упорный труд
У Ленского филиала два участка: Яренский и Урдомский. Арендные базы находятся как на правой стороне реки Вычегды, так и на левой. На каждом участке по три комплекса. Комплекс — это харвестер и форвардер.
Планируемый объем заготовки на 2019 год — 640 тысяч кубометров леса на шесть комплексов. Это самая высокая выработка на Северо-Западе, а возможно, и в России — в среднем по 106 тысяч кубометров на комплекс. Почему такая высокая выработка? Если отвечать коротко — потому что научились. Большое внимание уделяется строительству дорог, слаженной работе всего производства, обучению персонала, его здоровью, безопасности и дисциплине.
Таких высоких показателей добились буквально лет 6–7 назад, тогда, по словам Дмитрия Гомзякова, рубили тысяч по 70, не больше. Шесть лет назад план на два комплекса составлял 140 тысяч кубометров, а сейчас 100–106 тысяч на один комплекс. Так что производительность в «Илиме» действительно очень высокая. Соответствует этой производительности и зарплата. На ее величину влияют несколько факторов: это и рост производительности труда, и индексация — «Илим» повышает сотрудникам зарплату ежегодно.
Лесозаготовительный участок поставляет балансовую древесину на комбинат, а пиловочник и фанерный кряж предприятие отправляет потребителям — фанерным и лесоперерабатывающим заводам в Архангельской области и Республике Коми.
— Работа наша осложняется природными факторами, — кратко замечает Дмитрий Владимирович. — У нас ведь то дождь, то снег, то гололед, то туман, и все это не способствует выполнению плановых показателей. Производство — само по себе источник повышенной опасности, но в нашем случае многое зависит от непредсказуемости погоды. Поэтому мы постоянно должны быть в полной боевой готовности, выжимать максимум из минимума.
Учиться, учиться и учиться
К кадрам в «Илиме» относятся бережно, буквально выращивают их, внимательно следят за здоровьем и неустанно обучают.
Собственный учебный центр компании находится в Коряжме. Это продуманный и важный ход. Операторы харвестеров и форвардеров проходят обучение на новую ступень, затем — стажировку, не покидая основного рабочего места. Важен и такой момент: предприятие сознательно привлекает к более интересным и высокооплачиваемым специальностям собственных работников. Принимать людей со стороны, не изведанных в деле, доверять технику, которая стоит по 30 миллионов, было бы довольно легкомысленно.
Водители лесозаготовительного участка ежегодно проходят курсы повышения квалификации. Интересный факт: Дмитрий Владимирович и сам прошел корпоративное обучение — курсы для тех, кто пользуется служебным автотранспортом. И, несмотря на весь свой опыт, был впечатлен объемом и качеством полученной информации.
Текучки здесь нет: предприятие большое, стабильное, зарплаты более чем достойные. Однако отношение к себе как к ценным специалистам сотрудники ощущают не только в день зарплаты. На предприятии отточенная система охраны труда, предусмотрены обязательная страховка всех работников, регулярные медосмотры и диспансеризации, плюс дополнительные ежегодные программы «Стоп-рак», «Стоп-инфаркт» и еще целый ряд углубленных обследований здоровья работников.
— Людей надо беречь, — убежденно говорит Дмитрий Гомзяков, — это кадры, в обучение которых вложено немало сил и средств, это действительно ценные специалисты, от которых зависит многое на предприятии. Человеческий фактор — фактор значимый.
Забота о завтрашнем лесе
Помимо волнений дня сегодняшнего значимая часть работы — радение о будущем, лесовосстановление. Группа «Илим» целенаправленно и последовательно развивает эту стратегию. За 2018 год по Ленскому району искусственное лесовосстановление составило 130 гектаров — это посадки и посев. Полторы тысячи гектаров — это содействие естественному лесовосстановлению, тысяча гектаров — рубки ухода в молодняках, из них 230 гектаров высокой интенсивности. Высокая интенсивность — это буквально индивидуальный подход к каждому дереву. Рядом с перспективным деревом убирают кустарник и слабые деревья, чтобы было достаточно света и влаги.
На 2019 год цифры сопоставимы, но вырастут рубки ухода — уже 1200 гектаров, из них 500 гектаров — высокой интенсивности.
— В «Илиме» очень трепетно относятся к лесфонду и лесовосстановлению, — говорит Дмитрий Гомзяков.
Лес — это судьба
Мастер дорожного участка Андрей Крюков — из егерей, лес любит и знает, как родной дом. Дорогой, пока везет нас, недоумевает: как так, пишут — не будет егерей, все через госуслуги будет оформляться. А кто же за лесом смотреть будет?
Дорог в общей сложности на балансе предприятия около 200 километров. Строительство, ремонт, содержание — за все это хозяйство отвечают три экскаватора, два бульдозера, два грейдера, несколько самосвалов и другая техника. Чтобы лес превратился в дорогу, ему нужно пройти несколько этапов: разрубка, возведение земляного полотна, корчевка, планировка, оканавливание, формирование дорожной одежды.
— Лес — это судьба. Если бы не стали егерей сокращать… Сам‑то я лысимский. Пытались в нашем поселке культуру наладить, — толкует Андрей Крюков, — дом для туристов сделать, шанежки печь… Дом построили, а туристов не завезли… Не едет народ‑то! Жена вот в школе работает последний год, предупреждение пришло: закрывают школу. Клуб закрыли. Жителей в поселке числится человек триста, но они ж просто прописаны, а живут‑то кто где… На переселение надеются.
— Тут вот школа была, — кивает Андрей за окно, — восьмилетка. Я учился — в классе двадцать с лишним человек было, а сейчас в классе один человек… Раньше все иначе было. Промыслом жили: шкурки сдавали, меняли на крупу, на масло — белку, куницу били, лосятину заготовляли. Правда, поголовья тогда много постреляли. Как было‑то: чем крупнее сдашь — тем лучше.
Слоеный пирог дороги
От дел минувших переходим к занятиям нынешним. Дорога — непременное условие для лесозаготовки. Поэтому такое серьезное значение уделяется строительству лесных дорог — новых веток и усов. Земполотно — это слоеный пирог, в основе которого — выкорчеванные пни и корни деревьев. Сверху на «корж» из корней кладется ПГ-смесь: здесь и гравий, и глина, и песок, со временем она утрамбовывается, укатывается.
— Раньше строили дороги-лежневки из древесины, — вспоминает Андрей Крюков, — а сейчас дорожная техника мощная, производительная, позволяет применять современные технологии. Дорогу прорубили, раскатали, земполотно насыпали, плиты пластиковые положили — и все, дорога. Лес вывез, плиты собрал — и на другую ветку перевез.
Одна плита весит сто килограммов. Такое мобильное дорожное полотно собирается, как конструктор, из деталей по три метра длиной и полтора шириной и выдерживает даже тяжелую лесовозную технику.
— Вообще, конечно, все четко построено, — признает мастер Крюков. — Помню, когда начинал работать, уходили рабочие на вахту в тренировочных штанах. Сейчас все по форме, каски, сигнальные жилеты, техника дорожная вся импортная…
Династия со звучной фамилией
Отец и сын Александр и Вячеслав Скрипали работают на одном предприятии, в одной бригаде и на одном харвестере.
— В «Илиме» 15 лет, — рассказывает Скрипаль-старший. — Приехал с Украины после армии заработать денежку — и вот остался! Тридцать пять лет уже на Севере. Женился здесь — нашел жену в Очее.
Потом сын родился, тот самый, что работает вместе с отцом с 2007 года, а затем и дочь, которая тоже живет и работает в поселке.
Александр Скрипаль — один из первых операторов харвестеров, диковинной по тем временам техники, уезжал учиться аж в Финляндию. Все очень серьезно: учеба две недели, практика в лесу и там же, в финском лесу, экзамен.
— Техника за это время изменилась, стала надежнее, производительнее, ну и планы изменились, — смеется Скрипаль-старший. — Раньше 4–5 тысяч кубометров рубили, а сейчас план — 10 и более тысяч в месяц.
Но и зарплата соответствующая — до 80, до 90 тысяч. Условия для этой зарплаты есть: техника обновляется каждые 5–6 лет, кадры обученные, опытные. Все операторы ежегодно проходят переаттестацию. Интересно, что на план работает принцип команды: мало нарубить положенные кубометры своей бригадой, нужно, чтобы сработали все — и вывозка, и отгрузка — все как надо. И главное, чтобы это «как надо» повторилось на всех участках: и Урдомском, и Яренском.
Режим работы в лесу — как часы: в 9 утра заступаешь на работу, в 9 вечера уходишь. Рабочий день (или ночь) — 12 часов. График работы — пять суток. Если нынешняя пятидневка у тебя дневная, то в следующий раз выйдешь в ночь. Бригада — восемь человек да один подменный. Четыре человека в лесу, четыре — дома. Из тех четверых, что на делянке, двое работают — двое отсыпаются, вот и вся арифметика. Живут лесозаготовители в оборудованных вагончиках — балках, где имеются и мини-кухня, и телевизор, и стиральная машина-автомат, и туалет.
В городке есть столовая, баня — все условия для отдыха, а значит, и для производительного труда. Прежде работников увозили с делянок по домам, и дорога могла занять несколько часов. Пока довезут — на отдых не остается времени, а утром в дорогу. После того как в «Илиме» изменили график, были закуплены балки, и это стало удобно всем.
Успевает ли семейная бригада отдыхать?
— Нет! — весело крутит головой отец. — Дом строим, ссуду отдаем, дел много, иногда думаешь: на работу бы скорее — отдохнуть от домашних дел. Раньше в отпуск ездил на родину, а сейчас на Украину не пускают, родителей бы навестить, да не знаю как…
Продукты заезжают вместе с поваром
Людмила Боброва приехала из Сосногорска, что под Ухтой. Стаж у нее — больше 30 лет. Предприятие, где она работает, оказывает «Илиму» услуги общественного питания.
Продукты завозят в вахтовый городок вместе с поваром. Меню составляется технологом заранее на две недели, повторов блюд за эти дни не бывает. Людмила Александровна показывает меню: здесь и мясо, и птица, и рыба, и печень, и овощи-фрукты, и свежая выпечка.
Рабочий день повара начинается в четыре утра, поскольку нужно приготовить не только завтрак, но и обед, который люди возьмут с собой в лес в контейнерах. С двенадцати до двух на обед подтягиваются те, кто остался в городке. В семь вечера начинается ужин, который заканчивается в десять вечера и плавно переходит в завтрак: в девять вечера у лесозаготовителей пересменка, просыпаются «ночники» и закономерно хотят есть. Около одиннадцати вечера Людмила Александровна заканчивает мыть и убирать, а в четыре утра ее ждет новая смена. Между завтраком, обедом и ужином она делает заготовки на следующий день недели.
Устает, высыпается только дома, но работой довольна: и зарплата выше, чем в Усинске, где трудилась прежде, и начальство относится с пониманием, и ребята хорошие: хоть они и на работе почти все время, но в помощи не отказывают, стараются.
— Работа у них тяжелая, — с уважением замечает Людмила Александровна, — но коллектив очень хороший.
Немаленький плот
Виктор Бычихин — мастер сплотки, работает здесь уже десять лет, с 2009 года. С плотбища «Ирта» баланс отправляется в Коряжму: 150 тысяч кубометров в год плывут себе плотами, ностальгически знакомыми каждому, кто вырос на северной реке. До Коряжмы им плыть 150 километров и ровно сутки.
Зимой на сплотке работает три бригады по три человека, летом — две бригады по пять человек. Сезонная разница в количестве людей в бригаде объясняется просто: зимой плоты вяжут на земле, а летом их еще нужно удержать в воде. К тому же, как нетрудно догадаться, зимой плоты никуда не плывут, а тихонько собираются стаей и ждут весны и воды. Провожают их до места буксир и маленький теплоход.
Летний плот небольшой, 800–1300 кубов, как правило, его вяжут один за смену. Зимний плот готовят к большой воде, он может быть объемом до 5000 кубов, и за ним приходят большие буксиры из Котласа. И такой круговорот происходит ежегодно. Ленский участок — это единственное предприятие в «Илиме», которое занимается сплоткой древесины.
