Зачем известный врач Александр Иваненко приезжает в Верхнюю Тойму
Заведующий отделением рентгенохирургических методов диагностики и лечения Архангельской областной клинической больницы Александр Иваненко развивает и популяризирует в регионе высокотехнологичные методы лечения. Делает то, что до него в Архангельске не делал никто. Он учился и работал в ведущих клиниках России, Израиля, Европы, США. А своим местом силы называет Верхнюю Тойму.
Повод вернуться
— В Верхней Тойме по‑прежнему живут мои родители, там проводят все каникулы мои дети. Я сам часто приезжаю сюда в отпуск, на охоту, хотя в последнее время охота — это больше повод, чтобы вернуться в родные места.
В моем детстве мы жили в доме, где водопровода не было, а печное отопление, наоборот, было. Поэтому воду нужно носить, дрова — колоть. Физического труда было достаточно. В семье существовал негласный закон: если ты просто сидишь на диване — ты без пяти минут преступник. Но если ты с книгой — это святое. Читать я любил. Приходил в библиотеку и набирал стопку книг — мне нравились вещи простые и динамичные: «Робинзон Крузо», Майн Рид, Фенимор Купер, Джек Лондон, Александр Грин…
Я окончил Верхнетоемскую среднюю школу. Честно говоря, учился спустя рукава. Но по математике, алгебре, геометрии, физике и химии у меня всегда были пятерки. В старших классах я с большим удовольствием ходил на факультативы по математике, химии и биологии, а в девятом классе мама предложила мне поступить в заочную школу при МИФИ. Помню, что задачи по физике там были гораздо сложнее, чем нам задавали в средней школе, и преподаватели, к которым я обращался за помощью, не всегда могли мне помочь. За исключением нашей учительницы физики Зинаиды Трофимовны Романовой — она могла и решить, и объяснить мне, как это делается. А школьные программы математики Ольги Сергеевны Боровой и химии Светланы Владимировны Долининой по сложности, пожалуй, превосходили уровень МИФИ.
Охота и неволя
— Любовь к охоте сначала была нелюбовью. Отец увлекался охотой и был уверен, что мне это тоже интересно. Представьте: мне десять лет, я иду с отцом километров двадцать по лесу, таща на себе ружье, патроны… Утром вышли, к ночи добрались до избушки. Навигаторов не было, только компас, и если ты на избушку вышел — тебе повезло: не у костра ночуешь. Я так выматывался, что не понимал — а в чем тут удовольствие? Для меня это было испытанием.
А отец думал, что охота мне очень нравится, и мотивировал меня так: «Давай‑ка ты мне пять бревен окори, а за это мы с тобой вечерком на охоту сходим». Сказать отцу, что мне это не нравится, я не мог, боялся его обидеть. И когда поступил в институт, забыл об охоте, думал — навсегда. Но исполнилось мне тридцать лет, и я вернулся. Почувствовал к ней вкус.
В чем вкус? Это и азарт, и то, что ты остаешься в лесу один со своими мыслями. Когда ты какой‑то проблемой занимаешься, в определенный момент начинаешь себя загонять. И вот в этот момент идти никуда не надо. Нужно остановиться. Лес — идеальное место для такой остановки.
Чему еще научил меня отец? Он всегда говорил, что в любом деле, которое начал, нужно идти до конца. Теперь я так и поступаю.
«Хочу стать кардиохирургом. С чего начать?»
— Я уверен, что развиваться можно в любом направлении. Просто поставить себе цель быть лучше. И быть лучшим. Ты везде найдешь современные технологии, которые могут применяться, но все еще не применяются. И почему бы именно тебе не начать это делать? Когда я начинал учиться в Архангельском медицинском институте, той специальности, по которой я сейчас работаю, вообще не существовало. Она была частью сосудистой хирургии и находилась в зачаточном состоянии. Она развивалась вместе со мной. Я узнал про новое направление, новые технологии, и они мне так понравились, что я решил: хочу и буду заниматься только этим. Сегодня все поменялось, и наши операции по многим направлениям почти полностью вытеснили традиционную сосудистую хирургию.
Как‑то в институте я зашел на кафедру и сказал: «Я хочу стать кардиохирургом. С чего мне начать?» И профессор Ольга Алексеевна Миролюбова мне ответила: «Нужно иметь мобильный телефон и знать английский». Купить мобильный телефон оказалось несложно. А вот язык… Я записался на курсы и быстро выяснил, что это полная ерунда. Так началось мое самообразование.
На шестом курсе я начал ходить на операции, смотреть, как они делаются. И решил узнать, как такие операции проводятся в других странах. На русском языке литературы не было. Но статей в зарубежных журналах выходило достаточно, и я начал их изучать. И чем больше читал, тем больше убеждался, что старшие товарищи делают операции не так, как за границей: применяют другую тактику, используют иные критерии для оценки эффективности и все в таком духе. Я начал с ними дискутировать, задавать вопросы, а когда стал выполнять операции самостоятельно, то делал их уже в соответствии с протоколами и критериями научных журналов. И начал требовать того же от других.
Нельзя говорить: я уже все умею
— Очень скоро выяснилось, что научные медицинские тексты на английском я читаю без проблем. Чего нельзя было сказать о разговорном языке — это я понял, когда впервые оказался на международной конференции во Франции в 2006 году. И трансляция, и общение были на английском, это стало для меня испытанием. Вернувшись в Архангельск, я нашел преподавателя, собрал группу, и мы год занимались каждый день по часу, прямо в отделении. А потом я поехал на конференцию в Израиль. И на третий день вдруг понял, что совершенно свободно со всеми разговариваю. Затем я неделю работал в Италии у профессора Карло Паппоне — легенды, стоявшей у истоков мировой аритмологии. И переводчик мне не потребовался ни разу.
Если честно, в моей жизни был такой момент, когда я сказал себе: «Я уже все умею». И перестал учиться. Много работал, оперировал, считал себя крутым специалистом… Мне было тридцать два. А потом мне посоветовали съездить в лабораторию профессора Карла-Хайнца Кука в Германию. Я начал видеть столько деталей, на которые прежде не обращал внимания… Эта стажировка стала для меня потрясением, она все изменила.
Теперь, если у меня есть возможность пригласить к нам специалиста со стороны или съездить к нему, я обязательно смотрю, как этот человек делает ту же операцию, что и я. Чтобы убедиться в том, что я делаю лучше, — или не пропустить то, что он делает лучше меня.
факт
Александр Иваненко — рентгенохирург, хирург-аритмолог, эндоваскулярный сердечно-сосудистый хирург. Врач высшей категории. Работает с 2004 года. Стоял у истоков создания отделения рентгенохирургических методов диагностики и лечения Архангельской областной клинической больницы.