Война с нацистской Германией сделала союзниками государства, находящиеся на разных континентах и социально-политических плоскостях. Ленд-лиз сыграл в этом процессе ключевую роль. О союзнической стратегии, арктических конвоях и роли Архангельска в реализации программы ленд-лиза рассказывает доктор исторических наук, профессор Михаил Супрун.
— Михаил Николаевич, как родилась идея, концепция ленд-лиза?
— В сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, а к началу 1940‑го руководству Великобритании стало понятно, что ему в одиночестве не устоять: Гитлер захватил пол-Европы, приступил к подготовке высадки на Британские острова, в самой Великобритании назревал экономический кризис. Черчилль обратился за помощью к США.
Оказание военной помощи европейским странам противоречило актам о нейтралитете, принятым США в 1930‑е годы. Тогда президент Рузвельт и правительство обратили внимание на билль (закон) 1776 года, который позволял предоставлять военную помощь в чрезвычайных условиях государствам, от которых зависит безопасность США. Для того чтобы убедить избирателя в необходимости нового закона, Рузвельт в своем выступлении по радио в декабре 1940 года сравнил ситуацию в Европе с пожаром в соседнем доме: если не дать взаймы соседу шланг и воду для тушения, то пламя перенесется на ваш дом. Таким «шлангом» и должен был стать закон о ленд-лизе (от английского «давать взаймы», «сдавать в аренду»). В марте 1941 года этот закон был принят.
Поначалу билль о ленд-лизе был распространен на страны Британского содружества и Китай, а по мере оккупации Германией территории Западной Европы — на другие страны. Сначала помощь предоставлялась на льготно-кредитных условиях под 3,25 %. Но в феврале 1942 года поставки были переведены на бескредитную основу, то есть пошли бесплатно, но с условием: с наступлением мира уничтоженное во время войны имущество США не требовало возврата или компенсации, а уцелевшее, включая гражданскую продукцию, подлежало возврату либо оплате.
— А когда Советский Союз вступил в ленд-лиз?
— В сентябре 1941‑го немцы приблизились к Москве, Киев окружен, вот-вот замкнется кольцо вокруг Ленинграда. 3 сентября Сталин обратился за помощью к Черчиллю, а через него и к Рузвельту с намеком выйти из войны, если ему не будет оказана срочная помощь. «Паническая» телеграмма возымела действие. 6 сентября, обойдя решение Конгресса, руководство США сообщило в Москву о распространении ленд-лиза на Советский Союз. Но поначалу… через Великобританию. То есть грузы по ленд-лизу шли якобы в Великобританию, но в реальности — в СССР, в первую очередь по кратчайшему северному маршруту — в Архангельск. Официально же распространение ленд-лиза на СССР было декларировано американским президентом 7 ноября, в годовщину революции. А уже в феврале 1942‑го ленд-лиз был переведен на бескредитную основу, то есть вся помощь с этого времени пошла бесплатно, а долги по кредиту 1941 года были аннулированы. Такое решение было обусловлено решением Вашингтонской конференции в январе 1942 года, предложившей новую концепцию ленд-лиза — концепцию пула, своеобразного резервуара Победы, в который каждый участник коалиции вливал все, что мог, и брал из него все, что необходимо для ведения военных действий. Если в начале 1942 года в систему пула входило около 20 государств, то к концу войны — 44. И никто из этого пула не вышел. В общей сложности союзники поставили нам почти 17,5 млн тонн грузов на 13,5 млрд долларов (сейчас это около 200 млрд долларов). Обратный ленд-лиз Советского Союза составлял 2 млн долларов, главным образом за счет предоставления руды, леса, которыми загружали суда, чтобы они были более устойчивыми к штормовой волне на обратном пути. В эти
2 млн долларов обратного ленд-лиза входило и обслуживание союзных пароходов в советских портах.
— Вообще, концепция ленд-лиза напоминает бизнес-проект.
— Это был супер-бизнес-проект. Из пула ленд-лиза позднее выросла, по сути, концепция глобализации, все международные организации послевоенного времени: ООН, Всемирный банк, международные транспортные организации и т. д.
— Закладывались ли риски в бизнес-проект?
— Безусловно. Просчитывались и возможный невозврат поставок после войны, и потери на маршрутах. Прежде всего на атлантическом маршруте. Если невозврат мог поставить страну-получателя в зависимость от США после войны, то потери северных конвоев были оправданы тем, что именно здесь должен был решиться исход всей войны на море. Конвои были, как это ни кощунственно звучит, своего рода приманкой для основных надводных сил кригсмарине. Их выход в море на перехват конвоя позволял союзным флотам, кратно превосходившим противника, уничтожить германский флот в открытом бою. При этом не исключалась возможность трагических ошибок, как это было с конвоем PQ-17, из 34 пароходов которого только 11 дошли до Архангельска.
— Каковы были потери арктических конвоев?
— В общей сложности 13 процентов. Из 811 отправленных в СССР судов 104 были потоплены. Тем не менее это был самый короткий путь поставок в СССР. Но главное, что в рамках коалиционной стратегии «периферийной войны» это был маршрут, на котором решался исход войны на море.
С декабря 1941 года немцы вывели из «душной балтийской лужи» и сосредоточили в Норвегии свой основной флот, включая линкоры и тяжелые крейсеры. Но, чтобы его уничтожить, кратно превосходившему его флоту союзников важно было выманить германские корабли из норвежских фьордов.
Исходя из такого понимания задач была выстроена вся система прикрытия конвоев. Для их защиты предусматривались три линии обороны. На каждый транспорт в ордере приходился, как правило, один тральщик, корвет или эсминец ближнего прикрытия, создававший оборону по периметру конвоя. Для охраны от возможного удара надводных сил противника в 50–70 милях от основного каравана судов двигалась крейсерская группа, призванная до подхода дальней завесы связать боем надводные силы врага. Дальняя завеса, состоявшая из линкоров, крейсеров и авианосцев, шла за конвоем в 100–150 милях и при выходе германской эскадры в море должна была отрезать ее от берега и в открытом бою вместе с крейсерской группой уничтожить.
— Тогда каковы причины трагедии PQ-17?
— Англичане неверно просчитали время выхода германской эскадры во главе с линкором «Тирпиц» в море. Разведка ошиблась более чем на сутки. Крейсерскую и линкорную группы соединили, чтобы отрезать путь «Тирпицу», а он не вышел. Начали его искать, а конвою предложили рассеяться под защитой кораблей ближнего прикрытия. В результате из‑за этой ошибки и был разгромлен PQ-17. После трагедии 17‑го конвоя и больших потерь в конвое 18‑м англичане предложили не рисковать судами в период белых ночей (на протяжении всей войны союзники испытывали острый дефицит в грузовых пароходах, что было одной из основных причин недопоставок в СССР), а завозить весь запрашиваемый объем грузов либо до, либо по окончании этого рискованного времени года. И советская сторона согласилась с этими условиями. Тем более что с конца 1942 года в полной мере заработали и другие маршруты поставок, позволившие кратно увеличить объем помощи.
— Сколько всего было маршрутов ленд-лиза?
— В общей сложности было восемь главных маршрутов. Северный — самый короткий и стратегически важный. Через северный коридор прошла четверть всех поставок. Причем весь 1941 год поставки осуществлялись только через Архангельск — немцы стояли в 30–40 километрах от Мурманска.
На дальневосточном направлении Япония не пропускала американские корабли, но пропускала советские. Поэтому на американских «Либерти» вывешивали советский флаг, и они ходили без прикрытия. По этому маршруту в СССР было доставлено более 40 % всех грузов. В основном это были грузы невоенного назначения (японцы часто досматривали суда и могли их задержать, если находили на них оружие). Кроме того, на их доставку из дальневосточных портов в европейскую часть страны уходило две-три недели.
В конце 1942 года заработала воздушная трасса Аляска — Сибирь: с Аляски наши летчики перегоняли американские бомбардировщики и истребители. Долетали до Красноярска, а потом на фронт. Здесь тоже были потери из‑за тяжелых климатических условий и отсутствия навигации.
Четвертый маршрут шел через Персидский залив. Если северный маршрут требовал 10–12 дней перехода, то для доставки по персидскому коридору нужно было обогнуть Африку, а это 50–60 дней. Следовательно, значительная часть тоннажа заполнялась топливом вместо столь важных стратегических грузов. К тому же в Иране функционировали только один-два порта. Единственные Трансиранская железная дорога и автомобильная трасса находились в ужасном состоянии и были перегружены. Более года ушло на то, чтобы создать здесь современные порты, сборочные заводы, соответствующую инфраструктуру. Персидский коридор заработал только с осени 1942‑го. По нему за годы войны было перевезено около 4 млн тонн грузов.
Было еще два авиационных маршрута: через Северную Африку и Скандинавию. А в конце 1944 года были дополнительно проложены маршруты через Средиземное и Черное моря.
— Северный маршрут разветвлялся в зависимости от обстоятельств?
— Многое зависело от времени года и паковых льдов, вдоль которых шли конвои. Зимой льды приближались к побережью Северной Европы, сокращалось расстояние от немецких аэродромов. Летом паковые льды отходили к полюсу, маршруты отдалялись от побережья на север. Это в значительной степени определяло место, где формировались и разгружались конвои. Суда шли из США и Канады в Англию, подгружались в портах и шли далее в Шотландию или Исландию. PQ-17, к примеру, был сформирован в одном из фьордов Исландии. При подходе к советским берегам конвой делился на кольскую и беломорскую группы, что было связано с тем, что один Архангельский порт не мог переработать резко возросшее число судов в караване. Да и для замерзающего зимой порта требовался мощный ледокольный флот.
— Какова была роль Архангельска для ленд-лиза?
— В целом роль Архангельска в войне — особая. До 1943 года страны антигитлеровской коалиции подчинялись английской стратегии «периферийной войны», то есть стягивания кольца вокруг Германии. Суть ее — блокировать в первую очередь Германию (как это было в Первую мировую) и экономической блокадой, бомбардировками немецких городов, операциями коммандос, развертыванием движения Сопротивления заставить руками немцев свергнуть правительство Гитлера.
В этом кольце «периферийной войны» Арктика была важнейшим сектором, а Архангельск — узловым пунктом, очень важным не только для ленд-лизовской логистики. До конца 1943 года, т. е. до Тегеранской конференции (сменившей коалиционную стратегию «периферийной войны» на стратегию «прямых действий»), британский генштаб планировал открыть здесь, в Арктике, второй фронт, и Архангельску отводилась роль важнейшего стратегического командно-транспортного узла для реализации этой операции. Неслучайно здесь были развернуты специальные американская и британская военные миссии, польская Делегатура.
— Насколько активно использовались внутренние арктические конвои?
— Это был один из дальневосточных вариантов поставок Северным морским путем ленд-лизовских грузов, но в силу обстоятельств лишь до сибирских арктических портов. Внутренние арктические конвои обеспечивали в основном каботажные перевозки.
С 1942 года немцы организовали несколько рейдерских операций в Карском море, с тем чтобы нарушить навигацию по Севморпути. Хорошо известна операция «Вундерланд», в ходе которой карманный линкор «Адмирал Шеер» потопил ледокольный пароход «Александр Сибиряков» и обстрелял порт Диксон. Навигация, по сути, была сорвана. В 1943 году немцам снова удалось с помощью подводных лодок приостановить движение крупных партий судов в Карском море. В 1944‑м здесь произошла еще одна трагедия — гибель грузопассажирского судна «Марина Раскова» и двух тральщиков, его прикрывавших. К этому времени Германия создала самые современные крейсерские подводные лодки, которые, получив систему шноркель, могли, не всплывая, преодолевать расстояние до двух тысяч миль. Одной-двух подлодок хватало, чтобы контролировать Карские Ворота. К тому времени немцы изобрели и самонаводящиеся торпеды. Именно от таких торпед и погибла «Марина Раскова».
Таким образом, до Архангельска ленд-лизовские грузы этим маршрутом почти не доходили. Тем не менее Архангельский порт за военные годы обработал почти столько же каботажного тоннажа, сколько и заграничного. В первую очередь это были грузы, доставленные в Архангельск речным и железнодорожным транспортом для Северного флота и Карельского фронта.
— Вероятно, Архангельску в годы войны потребовалось экстренное инфраструктурное развитие?
— Еще в 1939 году Сталин, понимая особое стратегическое значение Архангельска в условиях войны, поручил Ворошилову расширить порт. Началось строительство железной дороги от Экономии до берега Северной Двины в районе нынешней Белой Горы. Если летом грузы из Экономии доставлялись на левый берег баржами, то зимой в этом районе была сооружена уникальная ледовая переправа, по которой шли паровозы, перевозившие грузы на станцию Исакогорка. Здесь промерзшим английским «Валентайнам» и «Матильдам», со слов Папанина, железнодорожники устраивали «русскую баню» — прогревали паром, чтобы запустить двигатели. После чего представители инженерного отдела ведомства Микояна осматривали и принимали танки.
До 1941 года Архангельск мог принять не более пяти-шести океанских судов, а когда пошли караваны по 20, 30, 50 транспортов, потребовалось провести огромную работу по расширению всех шести участков порта, включая Молотовский. Были срочно проведены дноуглубительные работы, завезено огромное количество техники и механизмов, прежде всего ленд-лизовских. К авральным портовым работам подключили военных, заключенных, гражданское население. Но поток грузов был столь велик, что караваны стали делить, как я уже сказал, на кольскую и беломорскую группы. Причем суда беломорской группы поначалу шли в более глубокий Молотовский порт, где подразгружались и с меньшей осадкой шли на полную разгрузку в Архангельск
Сталин и Госкомитет обороны (ГКО) уделяли Архангельску особое внимание. Когда я работал с документами ГКО, обнаружил, что 6–7 %, а то и 10 % всех постановлений 1941–1942 годов касались нашего города и порта. Впрочем, и в последующие годы Архангельск не оставался без внимания Сталина. Чего только стоят специальные постановления 1943 и 1944 годов об улучшении коммунальной сферы Архангельска и Молотовска. Сталину было доложено о том, что город пребывал в полном запустении. Две машины не могли разъехаться на набережной из‑за завалов мусора и снега, люди жили в наскоро сколоченных бараках, как, например, в так называемом районе Шанхай, электроэнергия подавалась лишь на 2–3 часа в сутки, смертность от голода и болезней мало отличалась от смертности в Ленинграде. И все это видели иностранцы…
— Михаил Николаевич, каково, по вашей оценке, значение ленд-лиза?
— Историческое значение ленд-лиза с точки зрения концепции пула заключалось в том, что он стал цементирующим, консолидирующим фактором коалиции, одним из важнейших элементов ее стратегии. Это не просто поставки грузов, как многие думают. На время принятия закона о ленд-лизе в антигитлеровскую коалицию входило не более 10 государств, 1 января 1942 года Декларацию Объединенных Наций подписали 26 государств, а к финалу войны в коалиции состояло 64 государства. И ни одна страна не вышла из пула. Позднее из ленд-лиза выросли крупнейшие международные организации. Инерция была настолько сильна, что план Маршалла и доктрина Трумэна также выросли из ленд-лиза.
— Ставился ли вопрос о возвращении уцелевшей техники и оборудования?
— Да. Союзники поставили в СССР грузов на 13,5 млрд долларов. Война закончилась, и американцы действительно предложили соблюсти закон о ленд-лизе и вернуть то, что осталось у нас в целости. Они посчитали, что стоимость уцелевшего у нас оборудования и техники составляет около 6 млрд долларов. Они прекрасно знали, что из поставленных в 1944–1945 годах грузов доля вооружения составляла всего 9 %. Остальные грузы в основном предназначались для восстановления народного хозяйства. Это и четыре нефтеперерабатывающих завода, с дюжину консервных, шинных, автосборочных заводов, сотни тысяч автомобилей, десятки тысяч самолетов, локомотивов и вагонов, турбины для разрушенного Днепрогэса, радиостанции и телефоны, несколько десятков речных и морских судов, включая «Либерти» (шесть из которых, к слову, во время Карибского кризиса участвовали в перевозке советских ракет на Кубу).
Все это предлагалось вернуть после 20 сентября 1945 года либо оплатить. Часть поставок была вскоре пересчитана и возвращена. Например, были возвращены единственные в своем классе на Севере линкор «Архангельск» и крейсер «Мурманск», потрепанные в боях танки и автомобили. До сих пор портовики Севера вспоминают, как поблескивающие свежей краской джипы грузили на пароход, где их тут же загоняли под пресс и укладывали в трюмы в виде металлических листов: перевозить пользованную технику через океан было слишком накладно.
К 1947 году долг сократился до трех миллиардов, а потом и до одного. Однако вскоре переговоры зашли в тупик. Началась холодная война. Говорят, что Сталин в качестве аргумента для отказа возвращать долги заявил, что советский народ заплатил по долгам ленд-лиза кровью. И в части понимания концепции ленд-лиза как пула он был прав: ленд-лиз был нужен Советскому Союзу ровно настолько, насколько нужен был союзникам Восточный фронт.
Хрущев возобновил процесс возврата, но специфически. В СССР вовсю велись испытания атомного оружия. Подлежащую возврату технику везли на полигоны, в частности на Новую Землю, и проверяли, насколько она устойчива к ядерным взрывам. А потом предлагали США эту технику забрать.
В 1972 году Никсон предложил Брежневу возобновить процесс возврата. По валютному курсу того времени долг составил 722 млн долларов. Брежнев принял решение возвращать, но при условии снятия с СССР некоторых санкций. Кроме того, с ростом цен на нефть расплатиться нефтедолларами было не так уж и сложно. За два года СССР вернул 48 млн долларов. В 1974 году США отказались снять санкции с некоторых товаров двойного назначения, и переговоры по выплатам снова зашли в тупик. На этот раз до перестройки. В условиях бурных экономических и политических пертурбаций в России в 1990‑е американцы даже не пытались говорить о возврате долга по ленд-лизу. Тем более что в 1993 году Ельцин сказал, что денег на возврат долга у нас нет. Поэтому вопрос был отложен до лучших времен. С улучшением экономической ситуации переговоры возобновились в начале нулевых и завершились, по сути, списанием американцами этого долга, но с условием совместной борьбы с терроризмом.