Правила жизни заслуженного тренера СССР и России
Олег Писаревский — человек-легенда, которого хорошо знают не только в России, но и за ее пределами, воспитавший призера Олимпийских игр 2004 года Глеба Писаревского. Сегодня он продолжает работать с молодыми спортсменами в Архангельске. О своем пути в спорте и победах Олег Глебович рассказал нашему журналу.
— Скажу откровенно, никогда не стремился к каким-то наградам, поэтому «Достояние Севера» стала неожиданной. Главным для меня всегда было то, чтобы мои спортсмены выполняли нормативы и что-то выигрывали, — рассказывает Олег Глебович. — Я удовлетворен тем, что сделал, что создал, мои мечты исполнились. Мой главный воспитанник, сын Глеб, достиг олимпийских высот, среди остальных — три десятка мастеров спорта СССР и России. Думаю, в спорте я сделал уже достаточно, но без работы просто не могу.
— Как начиналась ваша тренерская карьера?
— Чаще всего у нас бывает так, что ты тренируешься — ты и тренируешь. И начинал тренировать ребят я, когда еще сам, будучи мастером, выступал как спортсмен. Мы тогда тренировались в спортзале при порте Бакарица, там «родились» мои первые мастера спорта — Толик Сосновский и Коля Федухин. Потом работал в «Динамо». Ребята выполняли у меня мастеров спорта в 16–17 лет, это было редким явлением. Я им говорил: через труд можно все родить!
А в начале 1980-х открылся этот зал на Гагарина, с которым у меня связаны все остальные достижения и где я работаю до сих пор. Появился он стараниями тогдашнего председателя областного спорткомитета Льва Михайловича Фильчагина, который сам был большим спортсменом и с чьим именем связано появление многих спортивных объектов в области. Причем строил он их под личности — тренеров, которые работали результативно и от души.
— Что дала вам работа со сборной Советского Союза?
— Я работал с юниорской сборной начиная с 1987 года. Когда принимал команду, у нее была лишь одна золотая медаль. И когда меня выбрали на должность главного тренера, Анатолий Колесов, зампредседателя спорткомитета СССР, сам чемпион мира по борьбе, четко меня спросил, когда будут показатели. Я ответил: сейчас пока одна медаль, беру обязательства, что через год будет две, а через два — четыре золотые медали, а потом на пьедестале будут стоять в основном наши, советские, атлеты, а не болгары, которые всегда славились в этом виде спорта.
Собственно, все это я и выполнил. В 1990 году у меня было шесть золотых медалей, два серебра, одна бронза и еще четвертое место. Это наивысший результат юниорской сборной, который так и не был побит. После этого Колесов распорядился присвоить мне звание заслуженного тренера СССР. На что ему ответили: «Анатолий Иванович, невозможно — он еще пока и не заслуженный тренер России даже!» В общем, я почти сразу получил оба звания (смеется).
— У вас есть большой опыт тренерской работы за рубежом. Как она складывалась, не мешал ли языковой барьер?
— Четыре с половиной года проработал на Тайване. После первых двух месяцев работы мне сказали: забирай семью и перебирайся к нам. Так что Глеб у меня тоже там тренировался. Языковой барьер если и мешал, то совсем недолго. У нас ведь, можно сказать, работают международные жесты: показываешь, что делать, — и вперед. Освоился месяца через четыре, хотя у них был плохой английский, а я вообще учил немецкий в институте. Один мальчик, который у меня стал чемпионом мира в 2005 году, сам очень быстро выучил русский язык. Это был Ван Шин Ян, которого я для простоты называл Ваня. После этого, кстати, другие ученики тоже стали просить меня называть их русскими именами. Вообще, думаю, в тренерской работе все решает профессионализм: хорошее знание методики, техники и умение быстро находить контакт с людьми.
— Какое свое достижение как тренера вы считаете самым важным?
— В личном плане это, конечно, мой сын Глеб, призер Олимпийских игр. Помню, еще до рождения ребенка я сказал: если у меня будет сын, обязательно станет чемпионом мира! Я добьюсь этого! Впервые Глеб попросился в зал в 11 лет, а в 15 с половиной уже выполнил норматив мастера спорта. Я сразу увидел его способности, его умение быстро схватывать технику. Сила — это дело наживное, а методика — дело тренера. В 20 лет он выиграл первенство мира среди юниоров, стал международным мастером спорта.
На Олимпиаде мы, конечно, очень надеялись на золотую медаль. Но в спорте бывают и форс-мажорные обстоятельства. Он выступал на Олимпийских играх, до этого месяц толком не тренировавшись из-за травм. Одним словом, взять золото не получилось. Помню, что после завершения Олимпиады мы сутки или двое даже не разговаривали — просто не находили нужных слов. Ведь мы так рассчитывали на победу…
— Для вас работать со своим сыном легче или труднее, чем тренировать остальных спортсменов?
— Бытует такое мнение, что со своим работать труднее. Дескать, требовательность снижается, иногда пожалеешь, пойдешь на поводу… Я такого не испытал, наше взаимопонимание с сыном всегда было идеальным. В этом случае тренировка и ежедневное общение становятся единым целым, взаимодействие идет и на физическом, и на личностном уровне. Меня всегда, например, радовало, что он стремился тренироваться больше, при первой возможности бежал в зал — тогда мы жили буквально через дорогу. Это меня как-то… поднимало.
— Как вы расцениваете современные допинг-скандалы? Насколько допинг вообще необходим в современном спорте?
— Когда я сам был спортсменом, конечно, о допинге еще никто вообще не слышал. Позже, когда мы уже занимались с Глебом, эта практика появилась. Но мы договорились, что будем обходиться без него. В нашей сборной по тяжелой атлетике, с которой я сейчас работаю, даже разговоров об этом нет. Когда-то я сказал ребятам на первом же собрании: забудьте о допинге, вы еще не знаете возможности своего организма, а весь этот яд — он где-то потом непременно аукнется! Уверен, что все успехи добываются только тренировкой и работой. Испытайте удовольствие от того, что вы сможете поднять вес сами, безо всяких препаратов!
— Олег Глебович, что вас заставляет работать сегодня, когда, как вы сами говорите, вы достигли всех высот в тренерской карьере?
— Вы знаете, я этим дышу! Другого я делать просто не умею, это и профессия, и хобби одновременно. Для меня моя жизнь — это мой тренировочный зал, буду ходить сюда, пока буду ходить. Вот сегодня тренировок вроде нет, а я все равно здесь. Даже когда говорили, что зал закроют и не будут никого впускать, я отвечал, что влезу через окно и все равно буду работать!