Катя Суворова, журналист, репортер Товарищества поморского судостроения, — о современных корабелах, деревянном судостроении и жизни на борту поморской шхуны.
В центре города, неподалеку от набережной Северной Двины, стоит полукруглый ангар с надписью «Верфь». Среди построек университетского технопарка его легко узнать по ярко-синему морскому цвету, эмблеме с якорем, топором и пилой и расставленным тут и там лодкам. Здесь шьют традиционные поморские карбасы, готовят парусную регату, работают с чертежами архива Соломбальской судоверфи, проводят мастер-классы, экскурсии и выставки, читают лекции, делают гусли, поют морские песни, встречают гостей хлебом-солью и запеченным в глиняной латке палтусом, но главное — строят деревянную Поморскую шхуну, чтобы уйти на ней в Арктику.
Здесь пахнет деревом
Здесь собрались капитаны и инженеры, плотники и столяры, путешественники, художники и музыканты — люди, которые умеют мечтать с размахом и при этом точно знают, как мечту можно воплотить в жизнь. У них есть чертеж мечты, они спроектировали ее в 3D, нашли технологию ее изготовления, каждый день они прилаживают к ней еще одну деталь — и она растет.
Киль шхуны проходит вдоль всего эллинга, форштевень уходит под потолок, двадцать ребер-шпангоутов обрисовывают линии, в которых уже читается корпус будущего корабля.
Внутри верфи пахнет деревом. Под потолком ангара-эллинга в разные стороны расходятся флаги расцвечивания, вокруг шхуны расставлены станки, верстаки и гибочный стол, на котором из дерева и смолы клеят тимберсы — ветки будущих шпангоутов. По бокам шхуны строятся небольшие карбасы, их на верфи уже восемь: они составляют флот Поморской карбасной регаты, их красные паруса украшают акваторию Северной Двины и воды Кенозера. Старшая сестра малых лодок верфи — поморский карбас по имени «Вашка».
«Вашка» была построена мезенским мастером народного судостроения Виктором Петровичем Кузнецовым в 2017 году и за пять лет своей морской жизни не только дошла до Соловков под парусом, но и перешла полярный круг.
Дальше, за кормой корабля, — открытая для горожан столярная мастерская, проектная зона и застекленный деревянными оконными рамами буфет-столовая «Сухая тоня». Если снаружи старый деревянный Архангельск понемногу сжигают, то здесь, внутри верфи, его сохраняют и берегут. Домов, чьи окна украшают верфь, больше нет, их снесли. Но ценители городской деревянной архитектуры спасли старые оконные рамы от сноса и пожара — вычистили, вышкурили, выкрасили, застеклили заново, сшили для них ситцевые занавески с кружевом, и теперь за этими окнами снова течет жизнь. За ними горит свет, за ними чертят чертеж, читают карты и продумывают маршрут уже современные поморы. За несколько веков они изменились внешне, но внутри остались такими же: любят и знают море, умеют работать руками и ценят мастерство.
Над «Сухой тоней» расположен второй этаж верфи — выстроенное без гвоздей пространство «Открытая палуба». Под потолком палубы висят деревянные лодки: мезенка и шитуха. Внутри палубного пространства проходят выставки художников из Архангельска, Москвы и Петербурга, здесь гостям показывают чертежи Соломбальской судоверфи, на них — дори, ёлы, мотоботы и «соломбальцы», их корпуса и конструктивные элементы, штурвалы, моторы. Благодаря проекту «Архив Соломбальской судоверфи» цифровые материалы выложены в свободный доступ в сети Интернет и открыты для любого человека из любой точки мира.
Так рождаются корабли
Вся эта обширная и разнообразная деятельность устроена и приводится в движение Товариществом поморского судостроения — некоммерческой организацией, созданной капитаном Евгением Шкарубой, его семьей, друзьями и единомышленниками. Завершая свою кругосветку на парусной лодке «Джульетта», Женя думал о том, что хоть пластиковые лодки и хороши, а для больших путешествий нужно большое судно. И лучше всего — деревянное. Такое, чтобы на нем можно было пойти в Арктику. Строить корабль решили в Архангельске — кому, как не этому городу, пойдет деревянное судостроение.
Сначала верфь думали построить на Кегострове. Потом хотели разместить эллинг в пустующем здании морского-речного вокзала. В итоге место нашлось среди корпусов сафу — в ноябре 2019 года университет передал в пользование верфи техосмотровый гараж на территории своего технопарка.
Старый ангар с бетонным полом и кирпичными стенами предстояло полностью изменить, чтобы он превратился в верфь. Все кирпичное и бетонное внутри ангара снесли, вместо него поставили новое: деревянное, теплое и душевное. Первый год ушел на то, чтобы верфь стала похожа на дом — обитаемый, живой. Вместо капитальных кирпичных стен встали легкие застекленные перегородки. Плотник-архитектор Александр Антонов спроектировал и построил без гвоздей «Открытую палубу».
21 ноября 2020 года, на день Архангела Михаила, на верфи заложили киль Поморской шхуны. За полтора года к нему добавились форштевень, двадцать шпангоутов и кормовой дейдвуд.
Капитан и его команда
С первых дней в бывший гараж пришли студенты сафу: здесь они учатся плотницкому, столярному и корабельному делу, строят корабль вместе со старшими мастерами и инженерами.
Все конструктивные элементы судна делают здесь, на верфи: чертят на плазе шпангоут, делают его шаблон, распиливают тонкие доски-ламели, выгибают и заклеивают их на смолу. Снятые с гибочного стола детали шлифуют, собирают в новые пары корабельных ребер и на руках ставят на киль шхуны. Наверху, под потолком верфи, под страховочными тросами и флагами, как эквилибристы, ходят студенты. Похоже, что на семиметровой высоте они чувствуют себя так же уверенно, как на земле.
Плотник Игорь ходит с линейкой вокруг склеенного из сотен лиственничных ламелей дейдвуда — убирает по миллиметру то с одной, то с другой стороны. Столяр Артем дошивает свой восьмой карбас. Первый он построил, посмотрев на работу Петровича — мезенского мастера-судостроителя Виктора Петровича Кузнецова. Капитан Женя Шкаруба вместе со всеми крутит цепи железных талей — загибает следующий шпангоут шхуны. Полина пишет очередной конкурсный проект — большую часть своих творческих планов Товарищество реализует за счет грантового финансирования, так что проектная работа на верфи не прекращается почти никогда. Семилетняя Варя и двухлетний Ваня красят лодочные весла. Экономист Алла, сдав отчеты в министерство, заезжает на верфь с букетом полуметровых болтов. Программист Илья настраивает оборудование, запускает цифровой архив Соломбальской судоверфи и ищет станки, нужные для работы верфи Товарищества. Инженеры Михаил Крупенин и Михаил Плеханов обсуждают по видеосвязи конструкцию кормовых шпангоутов шхуны. Плотник-реставратор Саша Антонов то чертит очередную архитектурную композицию, то машет топором, обтесывая кокору для штевня, то печет шаньги, а то отправляется в одному ему известные особые рыбные места за окунем или палтусом. Ваня, приехавший с Байкала, учится строить карбас — когда он вернется домой, то построит свою лодку. Александр вытачивает весла и мачты на станке, придуманном и собранном прямо здесь, на верфи: голос фрезера звучит капризно, но станок слушается мастера. Пресс-секретарь Катя ходит с камерой, воспевая все, что происходит на верфи, а в это время у нее на плече, как попугай Флинт, сидит голубь Паша.
Вместе с мастерами Товарищества поморского судостроения и студентами на верфи работают волонтеры. Чтобы поучаствовать в строительстве Поморской шхуны, они приезжают из Москвы, Петербурга, Новосибирска и Иркутска. Зайдя на верфь, можно повстречать гостей из Австралии и московских байкеров, путешественника Михаила Кожухова и художника Александра Флоренского, писателя Евгения Водолазкина и хор фрегата «Штандарт», дающий концерт в тридцать четвертом шпангоуте шхуны. Здесь всем находится место.
Поморские лодки выходят на воду
Когда стихают песни станков, здесь начинает играть музыка: гусли, флейта, аккордеон, две гитары. Музыканты-судостроители, сидя под большим перевернутым карбасом, похожи на муми-троллей, пережидающих зиму в купальне. По стенам развешены старинные плотницкие инструменты. В сушилке ждет своего часа зимний лес — когда придет его время, он станет лодкой.
Прибывший из Канады волонтер Андрей скажет, что заехал на верфь по пути на Шпицберген, и, притом что это будет его очередной байкой, вы поверите в нее абсолютно легко. На верфи нет причин усомниться в том, что стоящий перед тобой человек прямо сейчас отправляется в Арктику: вот уже и шапку надел, едет хлопать по бокам гренландского кита. Ничего необычного. В подтверждение этому в сезон навигации в проектной зоне верфи то и дело аккумулируются горы рюкзаков, спасательных жилетов и прочего снаряжения с обязательным дровяным самоваром — Женя с командой собирается из Пинеги в Мезень и дальше, за полярный круг.
Возле верфи строится павильон «Оверкиль»: поднятый на столбах девятиметровый поморский карбас «Юбиляр» из села Койда станет архитектурной композицией, еще одним напоминаем о славной истории города, о его корабельной, мореходной сердцевине. То, что доживало свой век по берегам северных рек, пробилось наверх сквозь наслоения десятилетий. То, что делало Архангельск самим собой века назад, возвращается к нам сегодня.
Лодки прежних поморов украшают город, становятся его памятью. Лодки нынешних поморов выходят на реку с непременным дровяным самоваром на борту и идут под красными парусами мимо Мосеева острова — места, где был построен «Святой Петр», первая яхта Петра Великого. Может быть, именно такой — с парусными карбасами на речной глади — он увидел Северную Двину в 1693 году.
Когда на верфи Товарищества достроят Поморскую шхуну, она выйдет на реку. Дойдет до Петра, смотрящего на двинские воды, пройдет под его взглядом и отправится в Арктику под парусами.
В этот момент семнадцатый и двадцать первый века перекликнутся между собой.
Deus сonservat omnia. Бог сохраняет всё — и паруса над рекой, и плеск волн вдоль деревянного борта.
Пока здесь строят деревянные лодки, пока читают лоцию и строят маршрут по реке до моря и дальше, за полярный круг, пока умеют идти против ветра и против течения, Архангельск остается собой — морским городом. Городом корабелов.